— Ты должен взять себя в руки, Терренс!
— У меня пропал интерес к жизни.
— Убиваешься по Роберту? Разве ты не в курсе, что он…
— В курсе, — перебивает отец. — Я потерял женщину, которая была отрадой моей души…
— После смерти Констанс прошло столько лет. Мне кажется, ты не очень скорбел после её кончины.
— Не она была любовью всей моей жизни, а Полли…
— Опять ты за своё! Она была твоей любовницей, но стать женой не могла. Разве Присцилла не стала тебе опорой после смерти графини?
— Ты настояла на моей женитьбе на Присцилле.
— Она казалась мне хорошей партией — энергичная, деловая. Разве могла я предположить, что она захочет уморить Маргариту и тебя?! Хорошо, что девочка выздоровела и сообщила о том, что у вас творится.
— Маргарита написала тебе?
— А ты совсем не интересовался здоровьем дочери! Как можно? Только чудо спасло её от смерти.
— Анита всегда была рядом с ней.
— Не хочу ничего слышать про эту девчонку. Если б племянница не просила слёзно взять её с собой — ни за что бы не взяла!
— Ты несправедлива, сестра!
Голоса стихли, я двинулась к скамье, где уже стояла Анита. Она виновато посмотрела на меня. Схватив служанку за руку, побежала в дом через чёрный ход, который Анита же и показала.
В комнате закрыла дверь и спросила, глядя в глаза подруге:
— Ты моя сестра?
Анита стояла, безвольно опустив руки, и молчала.
Неужели она моя сестра? Пусть не совсем родная, ведь в этом мире я чужая, но сестра. Как звучит — сестра! Я произнесла это слово вслух и улыбнулась, потому что на душе стало так тепло.
У меня не было сестры или брата, даже двоюродных. Родители были детдомовскими, меня родили поздно — карьеру делали изо всех сил. Будучи поздним ребёнком, я купалась в любви отца и матери до окончания школы, а потом мать начала болеть. Отец к тому времени уже стал видным предпринимателем, поэтому не жалел денег на здоровье жены. Он отправлял её за границу в лучшие клиники, где она и пробыла до получения мною диплома экономического вуза.
Здоровье отца тоже пошатнулось, ведь был он трудоголиком до мозга костей, работая день и ночь, пытаясь доказать себе и окружающим, что и детдомовцы не лыком шиты. А когда матери не стало, он начал медленно угасать, прожив после её кончины всего год. Так я осталась одна.
Спортивная карьера, с благословления матушки, пошла мне на пользу: из изнеженного ребёнка получилась стойкая девушка с характером. Мама как чувствовала, что это поможет мне в жизни, и не ошиблась — потеря родителей выбила меня из колеи ненадолго, я сумела справиться. Средства у меня были, поэтому не особо стремилась сделать карьеру, пытаясь завести семью. А когда этого не получилось, поняла, что надо менять жизнь и занялась карьерой.
И вот сейчас я могу приобрести родственницу, да какую — сестру!
Анита переступила с ноги на ногу, прижалась к двери. Какая она всё-таки красавица! Смуглое лицо с правильными чертами, глаза цвета ночи. Жаль, что иссиня-чёрные волосы спрятаны под чепцом. Они такие густые и переливаются при свете солнца серебристыми искорками. Аниту это пугает, потому что таких волос нет ни у одной знакомой девушки. И служаночка боится, что её заподозрят в колдовстве.
Есть ли в ней черты графа? Непонятно, но ведь девушка может быть похожа на мать.
Конечно, она смущена, не знает, как всё объяснить, поэтому я отступила вглубь комнаты, присела на кушетку, обитую красивой тканью одного цвета с портьерами — золотисто-коричневой, что мне нравилось, так как комната всегда выглядела солнечно.
Анита наконец подняла глаза:
— Я думала, Вы помните, миледи, мою матушку.
Тотчас мелькнуло видение красивой молодой женщины с такими же волосами, как у Аниты, только глаза у неё яркого зелёного цвета. Она улыбнулась, прижимая к себе двух девочек одного возраста — одну темноволосую, другую — белокурую.
Это мои воспоминания или Аниты?
Служанка сделала шаг ко мне и присела на край диванчика со стороны чайного столика, налила чай в чашку, поставила около меня.
Кивнув в знак благодарности, жду ответа.
— Нет, я не Ваша сестра, миледи, — сказала Анита с сожалением. — Когда мы появились в поместье, мне было пять лет. Мама работала в ближайшем городе у одного аптекаря, где её и заприметил милорд Терренс.
— Отец любил твою мать, — сказала я, отпивая глоток ароматного чая.
— Да, его супруга леди Констанс очень болела, он был так одинок.
— Мы были подругами…
— Матушка любила Вас как родную дочь, а сэр Роберт…
— Брат?
— Он такой замечательный. Он относился ко мне как к сестре, дарил игрушки.
Вижу, как высокий стройный молодой человек с золотистыми кудрями и белозубой улыбкой держит на коленях двух девочек. Золотоволосая слезла, подбежала к другому мужчине. Он очень похож на молодого, только более серьёзный, с орлиным носом, но с такими же озорными глазами синего цвета. Это, видимо, Марго, а другая девочка ― Анита. Она смотрела на молодого виконта с таким обожанием, что тот смущённо закашлялся. А юная кокетка заявила, указывая на другого лорда:
— Он мой жених… — и залилась счастливым смехом, когда молодой человек щёлкнул её по носу.
У меня слёзы навернулись на глаза, вынула кружевной платочек из потайного кармашка.
