Как стать гением: Жизненная стратегия творческой личности - [27]

Нет, это не фанатизм — это единственно разумный стиль поведения, если стремление к цели — не поза перед собой или близкими людьми, а веление Долга. Ведь не обвиняем же мы в фанатизме человека только за то, что он дышит все 24 часа подряд. Для творческого человека творческая работа столь же естественна, как дыхание. А отсутствие ее воспринимается как недостаток воздуха. Здесь аналогия полная.

Каждый человек живет ради чего-то. Кто ради семьи, кто ради дела своего, кто ради приятного отдыха. Бывают ситуации, когда жизнь предлагает выбор: если будешь продолжать заниматься своим любимым делом, то лишишься всего остального, может быть, даже умрешь; если бросишь, отступишь — будешь жить по-старому. Разве что, не занимаясь тем, чем занимался. Человека, который предпочитает все потерять или даже умереть, лишь бы не расстаться с выбранной целью, называют фанатиком. Причем слово "фанатик" имеет отчетливо отрицательный оттенок. Само понятие "фанатизм" у нас ассоциируется с некоей ограниченностью, с чем-то отталкивающим, нечеловеческим — машинным, несамостоятельным, с какой-то тупой извне управляемой силой, способной и идущей только на разрушение. Призванной к разрушению. Фанатизм — это не созидательная сила. Такая бытует ассоциация.

Но разве виноват человек в том, что ему предлагается альтернатива, губительная для его свободы? Прими этот вызов, останешься Человеком, то есть самим собой. Смирись с требованиями — и будешь жить спокойно. Только станешь уже не тем, кем был прежде. Человек, расставаясь со своими прежними убеждениями, перестает быть прежним. А если не соглашается на это, если продолжает верить в свою старую веру, то про него говорят: фанатик. Говорят с осуждением. Но виновно в этом то окружение, те обстоятельства, которые ставят губительную альтернативу, которые вынуждают его делать выбор. Так что фанатизм — это скорее негативная характеристика общества, исторического периода, которые порождают фанатиков. Обратите внимание на полярное понятие "конформизм". Ведь и оно окрашено в тот же непривлекательный оттенок. И хотя оно кажется противоположным по значению, оба этих понятия — две стороны одной альтернативы.

Давным-давно, в детстве, я помню, мы, дети нашего двора, играли в такие вопросы-ответы: "Кого ты больше любишь, папу или маму? Вот, если скажут, папа должен умереть. Или мама.

Один из двух обязательно. Кого ты выберешь?". Мы задавали друг другу эти дурацкие вопросы и не знали, что на них ответить. Мы отшучивались и отсмеивались. Речь шла о наших близких, но мы подходили к вопросу как к абстрактной задаче. Потому что знали, что это игра. Глупая, но игра. Не может быть в реальной жизни таких вопросов. Они кощунственны, они неправомерны, эти вопросы. Так казалось тогда. Но сегодня, оглядываясь с конца второй половины двадцатого века далеко назад, я вижу, что эта глупая детская игра у взрослых называется жизнью: наша дорога усеяна памятниками — крестами распятых тел и тенями раздавленных душ.

В сутках всего 24 часа. Конечно, дело человека, право человека выбрать способ, как их потратить. Но всегда необходимо помнить о двух крайних случаях, о двух предельных стилях жизни: фанатическом и конформистском. Первый возвышает человека, возвеличивает его, второй — принижает. Возвеличивает потому, что преданность значительной достойной цели позволяет работать на все человечество. А принижает потому, что компромисс — это путь к беспринципности, путь от себя, а не к себе. Компромисс воспитывает конъюнктурщиков, соглашателей. Рабов. А человек рожден быть свободным. Рабское существование противно его естеству.

Даже чтение правил и предписаний, регламентирующих поведение и расход времени, может показаться прескучным занятием, не говоря уже о соблюдении этих правил и предписаний. Я понимаю это и готов к упрекам. Но в мире написано уже столько книг, призывающих стремиться к наградам, карьере и благам, что информация, изложенная в этой работе, явно не будет избыточной. В конечном счете это просто другая точка зрения — противоположная. Только и всего.

Солнечные зайчики с начищенных фанфар — это лишь ослепляющий мишурный блеск, который исчезает в тот же миг, как тучи заволакивают солнце. Кропотливый труд первооткрывателя — это нетленное богатство, которое остается в наследство всем нам. Жизнь человека слишком ценна и коротка, чтобы гоняться за мишурным блеском. Вот основная мысль, которую мне хотелось изложить на инструментальном уровне.

В 1972 году умер Александр Александрович Любищев. Он прожил трудную и долгую жизнь — 82 года. В 1918 году Любищев поставил перед собой гигантскую цель: разработать в биологии аналог периодической системы химических элементов — создать естественную систему организмов. Чтобы представить себе масштаб этой цели, достаточно вспомнить, что Менделеев, создав периодическую систему, смог описывать свойства химических элементов, которые еще не были открыты. Аналогичная система в биологии могла не только прояснить прошедшую уже эволюцию, но и предсказать дальнейший ее ход — то есть предсказать будущее живого мира. Д. Гранин написал повесть о Любищеве, она называется "Эта странная жизнь". Жизнь Любищева действительно странная — с позиций обыденных ценностей в ней очень много непонятного, чуждого, неприемлемого. Для нас же жизнь Любищева образцово-показательна: четким выбором цели, четким выбором пути продвижения к цели, настойчивым продвижением вперед в течение всей жизни, расплатой за нарастающие темпы творческой работы, итогами борьбы.