Конечно, нет.
Алекс глубоко вздохнул. Мэгги обладала удивительной способностью выводить его из себя. Непонятно почему. Хотелось верить — потому, что его родная дочь больше любит Мэгги, чем его, но нет, все не так просто. В конце концов, Мэгги делает свое дело, и делает его хорошо… Но доставляет столько беспокойства, все время требует от Алекса каких-то невыполнимых вещей… И на этой женщине он собрался жениться! Хуже выбора просто не придумать!
Алекс снова забегал по кабинету. Мэгги становится совершенно безжалостной в попытках сделать из него хорошего отца. По крайней мере три месяца будет продолжаться эта мука. В конце лета она съедет на отдельную квартиру и оставит его в покое.
Алекс рассмеялся. В покое! Как бы не так! Он уже давно не знает покоя. Может быть, даже никогда не знал.
Однако за последние пять месяцев с Мэгги он приблизился к этому заманчивому состоянию больше, чем когда-либо. Кэт счастлива, а это так… успокоительно. Если бы только Мэгги не приставала со своей критикой!
Алекс потряс головой и направился к бару. Зато она настоящий эксперт по детям. Собственно, поэтому он и нанял ее. Алекс взял стакан и посмотрел сквозь жидкость на свет.
Не только Мэгги такая, женщины вообще таковы.
Все женщины. А он совершенно не умеет уживаться с женщинами. Сандра доказала это. Правда, Мэгги не Сандра, но у обеих есть эта дьявольская способность — выворачивать тебя наизнанку. Видимо, это свойство их пола. Они всегда могут показать, насколько ты уязвим. Сандра мучила его лицемерием, Мэгги — тем, что постоянно говорит правду.
Алекс сжал стакан и посмотрел на свою руку. Вдруг ему пришло в голову: «Это не моя рука. Это рука отца. Та же широкая кисть, те же длинные пальцы…» Да, те же пальцы, обхватившие стакан с липкой жидкостью. С отравой, которая придает смелости. Это рука его отца и стакан его отца.
Алекс бросил стакан, и тот разлетелся на тысячу осколков у ног. Некоторое время Алекс с отвращением разглядывал коричневую лужу. Потом медленно отступил… Как ему хотелось вот так же легко отойти от своего прошлого!
Возможно, его отец желал того же. Во всяком случае, достаточно далеко ушел от своей семьи, видит Бог. Отвернулся от Алекса и его матери.
Может быть, Алекс делает сейчас то же самое?
Он вернулся к себе за стол и тяжело опустился в кресло. Может быть… Большинство людей идут по стопам своих отцов, хотят они этого или нет. Но Мэгги права — он делает это не безотчетно. Обвинять Мэгги в том, что ему так тяжело сейчас, — отговорка. Жаль, но он не уверен, можно ли все изменить. Хотя Мэгги, конечно, никогда не прекратит свои попытки перевоспитать его, сделать другим.
Алекс посмотрел на настольный календарь и вздохнул. Два дня. Через два дня он будет опять женат. Слава Богу, только на бумаге, но… Мэгги станет его женой. Будет жить у него в доме так же, как жила до этого пять месяцев, но теперь уже в роли жены.
Алекс ощутил тревогу и взял ручку. Три месяца. Его сердце сжалось от непонятной тоски. Три месяца — это не так уж много. Он обвел ручкой дату предположительного отъезда Мэгги Уэллер. Четвертое сентября. Как бы то ни было, Мэгги будет его женой только до четвертого сентября. Потом этот кошмар закончится.
Он еще раз обвел дату и откинулся в кресле.
Вечером накануне свадьбы Алекс и Мэгги решили встретиться на террасе после ужина и обсудить некоторые подробности предстоящего дня. И последний раз отрепетировать историю знакомства и любви на случай, если их станут допрашивать «клевреты Марлен», как выразился Алекс. В семь они спустились на террасу, солнце заходило.
— Как ты себя чувствуешь? — с неуклюжей торжественностью обратился Алекс к будущей супруге. На самом деле это значило: «Ты не передумала?» Оба они говорили на секретном языке, как заговорщики.
— Хорошо, — ответила Мэгги, в переводе: «Я ужасно боюсь». Она дотронулась до подбородка. — А ты?
— Очень хорошо. — Алекс засунул руки в задние карманы брюк и уставился в землю. Заходящее солнце позолотило его голову, так что темные волосы стали рыжими. Мэгги могла разглядеть каждый завиток в этих упрямых волнах, спадающих на воротник. «Волосы слишком длинные для бизнесмена», — подумала она. Ей вспомнился день поцелуя, какие мягкие и густые были эти кудри.
Алекс наконец поднял голову. Солнце освещало его лицо, и глаза сделались совершенно прозрачными, как сапфиры. Мэгги ненавидела избитое сравнение глаз с драгоценными камнями, но сейчас ей пришлось признать точность этого образа.
Взгляды их на секунду встретились, и оба отвели глаза.
— Такой красивый закат, — выдавила Мэгги и повернулась к солнцу лицом.
Алекс встал у нее за спиной.
— Вечер красный — денек ясный, — неожиданно процитировал Алекс народную мудрость. — Завтра будет хорошая погода.
Еще никогда они не вели таких пустых разговоров — и в такой ответственный момент! Но напряжение чувствовалось в каждом слове.
Мэгги отступила и наткнулась на Алекса, а тот инстинктивно взял ее за плечи. Мэгги резко обернулась, и Алекс с виноватым видом опустил руки. Они стояли лицом к лицу.
— Надеюсь, завтра будет не очень жаркий день, — пробормотала Мэгги. Она подняла к нему лицо, губы ее слегка приоткрылись.
