Как спасти свою жизнь - [88]

Шрифт
Интервал

У него было милое, сухощавое европейское лицо, но он не был Джошем.

«Какого черта?!» — промелькнуло в мозгу. Но Ганс резко поднял меня. Теперь звучала психоделическая мелодия 1967-го — «Сержант Пеппер и ансамбль клуба «Одинокие сердца», которая уводила меня назад, все дальше и дальше к тем дням, когда я чувствовала себя такой виноватой, оттого что молода, сексуальна и мечтаю о том, о чем мечтает в двадцать пять каждый человек, а тем временем мой средних лет муж — он уже родился стариком! — имел свой кусок пирога и с удовольствием уплетал его, не забывая время от времени напоминать мне о моей инфантильности. Как это все непростительно!

Но еще не все потеряно, черт возьми, я могу еще все наверстать! Уж лучше в тридцать два стать двадцатипятилетней, чем не стать никогда!

Танцы. Я почти забыла, как любила когда-то танцевать. Немножко травки, хорошая музыка и приступ отчаяния — вот и все, что мне нужно, чтобы плясать до упаду. Мое тело словно входит в музыкальный ритм, как будто музыка — его дом, и, забыв обо всем, я начинаю танцевать. Теперь я совсем не похожа на склонного к рефлексии человека, которого постоянно одолевают сомнения и заботы, который вновь и вновь переживает прошлые обиды, — нет, я танцую, как человек, не признающий иного ритма, кроме ритма собственных ног. И на время я действительно становлюсь такой.

Мы с Гансом танцевали до тех пор, пока не оказались в спальне.

— Ведь кто-то должен начать, — сказала я, — так почему бы не мы?

— Верно, — засмеялся он.

Он был веселым и смышленым, и если я закрывала глаза и отвлекалась от его тощего тела, странного лица, его кривой усмешки и похожей на череп головы, забывала его непривычный акцент, я начинала воображать, будто рядом со мною — Джош: это Джош раздевает меня, раздвигает пальцем влажные губы влагалища, расстегивает ширинку. Это его большой член входит в меня, его губы покрывают поцелуями мое лицо… Я взглянула на Ганса и вдруг увидела, как может увидеть лишь одурманенный наркотиками человек, — в его облике все мужчины, которых я любила или желала, сливаются в одно: Джош постепенно превращается в Беннета, Беннет — в Адриана, Адриан — в Чарли, Чарли — в Брайана, а Брайан превращается в моего отца. И все они — один человек, никакой разницы между ними нет. Тут я впилась ногтями Гансу в спину и начала вопить, плакать и визжать что было сил.

— Это несправедливо, несправедливо, несправедливо!

Ганс был очень деликатным человеком. Он не рассердился, не испугался, а стал нежно гладить меня по волосам.

— Что несправедливо, Изадора? — ласково спросил он.

Я была невменяемой и ничего не могла объяснить, но на мои крики сбежалась вся компания, пританцовывая, как истинные жрецы Бахуса, — кто-то попытался успокоить меня, но остальные решили присоединиться к веселью. Я одурела от наркотиков, из глаз у меня текли слезы. Громко играла музыка («Мне бы хотелось тебя возбудить…»), и я не помню, кто начал первым, что последовало потом и как развивались события дальше, — если, конечно, во всем происходящем была хоть какая-то последовательность.

Помню только, что в какой-то момент Ганс пристроился ко мне сзади, Розанна губами трогала клитор, а ее муж покусывал мне соски. Потом сосками завладела Кирстен, появившаяся откуда ни возьмись, словно гигантский эльф. И уже позже, в самый разгар веселья, сзади был Роберт, а за ним стояла Розанна, которая его подбадривала и поддерживала яички, полагая, что так помогает ему. Я не могла не почувствовать, что член у Роберта не очень твердо стоял, и, помню, меня в этот момент поразила мысль, что большинство людей, увлекающихся сексом так же, как он, — эти сексуальные эмиссары, — не очень-то легко возбуждаются, будучи лишены пристального внимания присутствующих при этом людей. В какой-то момент Роберт трахал Розанну, а мы, кажется, стояли в стороне и наблюдали это скромное, почти невинное совокупление.

— Ну и что в этом интересного? — обычно спрашивают у меня друзья.

Если честно, я просто не помню. Ну, конечно, это страшно увлекательно. Конечно, все буквально обкончались. И кроме того, к экстазу примешивалось чувство собственной исключительности, эмансипированности; мы ощущали себя выше тех, кто, повинуясь буржуазному конформизму, трахается один на один.

Тем временем я продолжала размышлять: «Вот здорово, я покусываю клитор женщины, в это время другая женщина покусывает меня, в это время ее трахает мужчина, которого гладит и возбуждает другой мужчина. Ну ей-Богу, здорово!» Меня не покидало лишь одно чувство — нам нужен кто-то, кто направлял бы движение, может даже с мегафоном, поскольку все это страшно смахивало на час-пик. Требовалась большая перегруппировка тел, но так, чтобы не ломались наши спонтанно сложившиеся цепочки; к тому же позы, которые мы выбирали, было не так-то просто освоить не имеющим повседневной практики любителям-новичкам. Но мы старались изо всех сил. Нами овладела какая-то групповая жадность, и те из нас, кто обычно удовлетворялся одним, двумя, ну максимум тремя оргазмами, на этот раз посчитал своим долгом испытать их с десяток — во всех позах и с каждым из присутствующих.


Еще от автора Эрика Жонг
Я не боюсь летать

Айседора Уинг боится летать, боится мечтать, боится жить и быть собой. Когда она сидит в самолете, у нее холодеют пальцы, а ноги она не отрывает от пола, чтобы не потерять контроль. Пять лет Айседора страдает от одиночества рядом с мужем-занудой, который анализирует каждую ее фразу. Но внезапно соблазнительный незнакомец зовет ее отправиться с ним в путешествие, забыть обо всех несчастьях и обрести свободу. Хватит ли духу у трусливой Айседоры решиться на этот поступок, преодолеть страхи и твердо сказать себе: «Я не боюсь летать».


Страх полета

Российский читатель впервые получает возможность познакомиться с двумя самыми известными романами американской писательницы Эрики Джонг. Книги Джонг огромными тиражами расходились на ее родине, переводились на языки многих стран. И по сей день книги Джонг, пришедшие на гребне сексуальной революции, вызывают неоднозначную оценку.Героиня ее романов — женщина ищущая, независимая, раскованная, а подчас и вызывающая. Она так же свободна в самовыражении, как и автор — Эрика Джонг, для которой в литературе не существует запретных тем.


Ведьмы

Да, прав был принц Датский: на свете действительно есть многое, что и не снилось мудрецам, зато снится оно писателям, поэтам, художникам. Наш экспериментальный спецвыпуск посвящен тому, что находится за гранью яви, в завораживающем, волшебном Зазеркалье мистического художественного воображения.Дорогой читатель, Вы держите в руках необычный номер «Иностранной литературы»; все журнальные разделы подчинены в нем одной теме — Вы погрузитесь в мир «черной фантастики», сверхъестественных явлений и зловещих тайн, где порой властвует та сила, которая, как известно, «вечно хочет зла и вечно совершает благо».


Сердце Сапфо

Сапфо — женщина-легенда, любимица богов, создательница бессмертной любовной лирики, вечный символ плотской любви, даже за крупицу которой готовы были отдать жизнь и свободу великие и малые мира сего.Кому как не Эрике Йонг, автору романа «Я не боюсь летать», вызвавшего настоящий шок в Америке 1970-х годов и вошедшего в список самых сексуальных романов в истории человечества, было браться за благодатный труд рассказать историю жизни этой великой женщины.


Рекомендуем почитать
Дриада для повелителя стихий

Говорила мне мама в детстве: никогда не садись в машину к незнакомцам, не подходи к подозрительным личностям, тем более на безлюдной улице, но что делать, если пожилой человек схватился за сердце, готовый осесть на землю. Естественно, кинуться на помощь. Только вот старикашка оказался совсем не болен и вместо того, чтобы принять предложенную помощь, подложил знатную свинью. В итоге я оказалась в совершенно незнакомом мире с варварскими обычаями, в чужом теле и… рабском ошейнике, одной из сотни гонимых мужчин и женщин на невольничий рынок Таргезии.


Песня Обманщика

Давным-давно обманщик Локи пытался украсть золотые яблоки бессмертия. Но зачем? Что он собирался с ними делать? Совсем недавно смертная жена Локи, Каролина, родила их первенца. Родители, лишенные сна, изо всех сил пытаются насладиться своей первой спокойной ночью за последние нескольких месяцев, но старая песня рождает старые воспоминания, и Каролина наконец-то узнает мрачную, душераздирающую историю о том, почему Локи попытался украсть волшебные яблоки Идунны. И что он потерял при этой попытке. Переведено специально для группы ˜"*°†Мир фэнтези†°*"˜: http://vk.com/club43447162.


В предчувствии атаки

Для Кота и его друзей наступила пора нового испытания. Их всех ждала Академия. Чем обернётся новая встреча с Дмитрием? Каким окажется на пробу Илья Разумовский, тот, кто может унаследовать титул князя? И проявят ли себя враги? Коту, всегда остро ощущающему опасность, теперь нужно быть всегда на стороже. Всегда жить в предчувствии атаки…


Катя. Роман на 22 страницах

«Произведение впечатляет. Как будто сжатый до предела роман… Неожиданный финал сильно воздействует на восприятие. Рассказ запоминается в целом, остаются в памяти многие фразы».(Отзыв | Главный редактор «ACT»)


Великий Волшебник

Это книга о том, как из людей получаются волшебники. Это не так уж сложно — надо только попасть в ловушку, оказаться в Лабиринте и последовательно пройти семь перевоплощений.Сначала надо стать Красной Девой, потом — Оранжевым Гномом, потом — кем-то жёлтым, а кем, я уже и не помню, так как читал эту книгу слишком давно. А вы можете прочитать ее прямо сейчас — во всяком случае, первую глобулу.


Буколические сказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Память и желание. Книга 1

Роман «Память и желание» – это сага о всепоглощающей страсти и несбывшихся надеждах; это роман о хитросплетениях судеб и событий. Он охватывает несколько десятилетий жизни героев и переносит читателей из предвоенного Парижа и разоренной войной Польши во дворцы современной Италии, в благополучную Швейцарию и на другой континент – в Америку наших дней.До последних страниц книги читатели с напряженным вниманием следят за жизнью семьи главной героини Сильви Ковальской, пытаясь угадать развязку драматической и таинственной истории.


Прощальное эхо

Обаятельная миссис Клертон, кажется, имеет все, о чем только может мечтать любая женщина: роскошный дом в Лондоне, любящего, заботливого мужа, деньги. Но что ее, в прошлом москвичку Оксану Плетневу, безудержно влечет в родной город? Ностальгия, или, может быть, оставшаяся там любовь?..


Единственная женщина

Московская жизнь, казавшаяся издалека такой привлекательной, становится для главной героини романа Лизы Успенской жестокой жизненной школой. Ей приходится столкнуться и с обитателями московского «дна», и с капризными светскими дамами. В момент полного отчаяния она встречает человека, которого, как она вскоре понимает, искала всю жизнь. Но, несмотря на взаимную любовь, счастье с ним оказывается нелегким. Став женой крупного предпринимателя, Лиза не только получает возможность отдыхать за границей и жить в роскоши, но и разделяет с мужем все трудности и опасности его жизни.


Такая как есть

Героиня романа Ева Черни добивается всего, о чем она мечтала, для нее не существует запретов и препятствий, она не боится рисковать. Ее врожденный дар – возвращать женщинам красоту и молодость – приводит ее на вершину успеха: ее косметику и духи знают во всем мире.Блестящая женщина, Ева легко распоряжается чужими жизнями, но почему же в ее собственной события не всегда происходят по ее сценарию? Почему тайны, которые Ева тщательно прячет от посторонних глаз, снова и снова преследуют ее?