Как соблазнить призрака - [90]

– Вы были за границей, Сонни? Ездили на зимние праздники? – спросила я, наливая ему чай.

– Солярий, – усмехнулся он. – Превосходная штука. Несмотря ни на что, нужно выглядеть на все сто, верно?

Я рассмеялась. Мужское тщеславие.

– Значит, вы рады за Кэт и Ричи?

– Да я на седьмом небе от счастья. Ричи всегда робел с дамочками. Я предлагал ему поискать себе пару в Интернете – я всегда так делаю, – но он и слышать об этом не хотел. Сказал, что встретит свою девушку, когда придет время, и оказался прав.

– Вы ищете женщин по Интернету? – У меня отвисла челюсть.

– Разумеется, дорогая. Вы тоже должны попробовать. И вы, Ванесса. – Он обхватил маму за плечи, и, к моему удивлению, она его не оттолкнула. Просто стояла рядом, улыбаясь, и слегка покраснела.

– Нет, я не могу, – отрезала я. – Это слишком рискованно. Меня могут убить.

Сонни поглядел на меня и покачал головой.

– С таким отношением, наверное, могут, – согласился он. – Вы из нервных, да, голубушка? – Он обнял меня другой рукой и встал между мной и мамой. Потом смачно поцеловал каждую из нас в щеку, а маму вдобавок игриво хлопнул пониже пояса. Она не возражала. – А теперь за работу, – объявил он. – И включите мне музыку. Мотаун как раз то, что надо, и этот атлантический стэкс.[19] У вас есть что-нибудь из этого?

Следующие два дня Сонни Кросс приводил наш дом в порядок. Каждое утро он выгонял нас из спален, но когда вечером мы возвращались, они оказывались безупречно чистыми. Меня поразило, как он повсюду расстилал пленку и бегал по лестнице с бесчисленными пакетами отвалившейся штукатурки. Он позвонил в компанию по гидроизоляции, заявил, что они, во-первых, нахалтурили и, во-вторых, не доделали до конца. А когда рабочие вернулись, стоял над ними, будто подрядчик, пока не убедился, что работа выполнена как положено.

Мама готовила ему и его помощникам бесчисленные чашки чая и сэндвичи с ветчиной и без конца ставила соул шестидесятых – «Мне донесли», «Река глубока, гора высока», Арету, Смоки Робинсона и «Мираклз», Бена Кинга. Песню Стиви Уандера «Все хорошо» она вообще врубила на повтор, и та гремела по всему дому, пока мне не захотелось кричать. И все это время она танцевала как полоумная фанатка рока. Это мы уже проходили. Еще когда я сидела в манеже, она расслаблялась только воспоминаниями о шестидесятых. А уж когда она обнаружила, что могла сравнить свои воспоминания с воспоминаниями Сонни Кросса, ее было не остановить. В довершение ко всему как-то в обед Сонни раздобыл у «малого с рынка» травку, и они до одури обкурились на кухне. Я в это время ютилась в кабинете и думала, что это могли быть мы с Томми. Разумеется, стоило появиться травке, как работа застопорилась. Похоже, верхнему этажу суждено остаться опасным для жизни.

Я откладывала поход в «Теско» и за едой ходила на рынок, ежедневно скупая тонны овощей у Криса, чем заслужила столько же тонн благосклонности.

– Вот были бы все такими, как ты, – пожаловался он. – Кажется, в последнее время ты стала вегетарианкой. Я горжусь тобой, девочка. Вот, возьми фунт фасоли. За мой счет.

В конце концов, он сам же и отослал меня в «Теско». Нечаянно.

– Как поживает эта Анжела, которую ты взяла к себе домой после пожара в летнем домике? Она тоже стала вегетарианкой?

– Она больше не живет у меня.

– Неужели? – Он заинтересовался, и я вспомнила, как Анжела говорила мне, что он поджидал ее у «Теско». – И куда же она поехала?

– Понятия не имею.

– Так, так, так. Похоже, она уехала и бросила нас.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Она бросила работу. В «Теско» ее не видели уже дня два или три. Ее мать ужасно волнуется. Твоя мама тебе не говорила? Миссис О'Лири заходила к тебе домой, искала дочь, а твоя мама сказала, что она уехала.

Я побежала в «Теско» и скупила все, что обычно: йогурт, сыр, отвратительные замороженные блюда, которые радостно поглощал Томми. Хотя, кто знает, когда мне снова доведется готовить для него?

* * *

По вечерам я оставалась одна. Кэт и Сонни уезжали в больницу, а мама шаталась бог знает где. Вместо того, чтобы наслаждаться одиночеством, о котором еще недавно я так мечтала, я ненавидела его. Мне было стыдно, что я так мало работала. Женевьева оставляла довольно резкие сообщения с одним и тем же вопросом: как продвигается книга. Я знала, что должна позвонить Сельме, но боялась нарваться на Базза.

Наконец я все-таки удалилась в спальню, по пути к кровати угрюмо распинывая одежду Томми. Я залезла под одеяло и добавила Сельму и Анжелу к списку людей, о которых беспокоилась. Верхние строчки занимали Ричи и (а как же иначе?) Кэт, потом бедняга Фред. За ним была мама и одинокий Макс Остин, как я его называла (состоялось ли его свидание? как оно прошло?). И, наконец, Томми. К этому времени я уже всерьез нервничала. О нем по-прежнему не было ни слуху ни духу. Вдруг с ним случилась беда, а мне не сказали? Узнав от Криса, что Анжела исчезла, я стала переживать и за нее. Странно, что я вообще о ней думала после всего, что она натворила. Но она не шла у меня из головы.

Но первую строчку заняла Сельма. Почему-то за нее я боялась особенно, и, как выяснилось, не зря.