Как Скандинавия и Финляндия единым полуостровом стали - [2]
Сурт снова отправился в путь и выковал скалы, чтобы возвести их, словно стены, вокруг всего Счастливого острова. Работа была долгой и трудной, а уголь в его кузнечном горне кончился еще прежде, чем он возвел стены. Начал-то он возводить их с западной стороны, а когда добрался до юго-восточной части острова, угля не хватило, и стена получилась такой низенькой, что лоси и медведи наперегонки запросто перепрыгивали через нее. Деллинг — Утренний Свет — заплывал на остров через пролив, а Атланта — Заря Вечерняя перелетала на западе через скалы, и дети по-прежнему играли на Счастливом острове.
Черная Вала, обитавшая на своем айсберге, постоянно слышала ту же самую песню, и на сердце у нее кошки скребли. Она непрестанно спускалась в Подземное жилище отца-великана.
Батюшка, Сурт обманул тебя! Он оставил проем
в стене на юго-востоке, а стена на юго-западе совсем низкая. Дети плывут на остров через пролив, перелетают через скалы, а песня не дает мне ночью покоя!
— Сурт, — спросил великан, — для чего стоит стена с проемом на юго-западе и низенькие скалы на юго-востоке? Ты довел себя до хрипоты с этими мерзкими вулканами. Ступай на остров Исландия, залезай под гейзер и выкашливай сотню лет пепел.
Сурт упорхнул прочь, а великан призвал своего второго сына — Каре, Князя Ветра, который при всей своей слабости был столь же хитер, сколь брат его Сурт при всей своей неудержимой силе — глуп.
— Каре, — сказал великан, — лягушата переплывают пролив и перелетают через низенькие скалы на Счастливый остров, а Черная Вала, сестра твоя, по-прежнему не ведает ночью покоя! Ступай, засыпь пролив песком, а после сооруди сверху песчаный мост! Если ж у тебя удачнее, чем у Сурта, не получится, я выдеру с твоих плеч каждое перо из крыльев Бури.
Каре, как вихрь, помчался прочь к широкому проливу, что соединял тогда Северный Ледовитый океан с тем морем, который мы называем ныне Финский залив. Там он вырвал с корнем самую высокую сосну на берегу и измерил с помощью ствола глубину пролива. Ха! Ну и бездонная же была там глубина! Такую встретишь разве что только на Ладоге: ни одна сосна не до-ставала до дна пролива.
«Как же соорудить мне песчаный мост через этот широкий и глубокий пролив? — огорченно подумал Каре. — Ведь у меня сил не хватит набросать туда столько гор — одну над другой. О, ну и глуп же ты, Сурт! О, мои прекрасные крылья, никогда больше не вздымать вам колеблющуюся гладь моря!»
Когда Каре, усталый и растерянный, сидел, скрючившись, в черной расселине, он увидел вдруг двух мальчишек-великанов, Касе и Свасе. Они стояли каждый на своей стороне пролива и развлекались тем, что с помощью плоских скалистых плит, заменявших им ракетки, перебрасывали взад-вперед бутерброды над водой. В голове у Каре тотчас созрел его собственный план.
— Касе, — окликнул он юного великана, стоявшего на берегу Счастливого острова, — во всем мире только и говорят о том, что Свасе может забросить камень аж до самых Лофотеновских островов, что раскинулись в Норвежском море. А тебе не забросить его даже до середины пролива!
— Как бы не так! Мне — да не забросить! — рассерженно крикнул Касе.
Он схватил кусок скалы и бросил ее в самую середину пролива.
— Неплохой бросок! — подтрунивал над ним Каре. — Но это ведь просто-напросто счастливая случайность!
— Счастливая случайность?! — еще сильнее разозлившись, воскликнул Касе, продолжая бросать в пролив одну скалу за другой.
Меж тем Каре очутился уже на другом берегу пролива, где стоял Свасе, и сказал ему:
— Свасе, во всем мире только и говорят о том, что Касе может забросить камень аж до самого Енисея! А тебе не забросить его даже до середины пролива!
— Как бы не так, — воскликнул, рассердившись, в свою очередь, Свасе. — Мне — да не забросить!
И бросил скалу в самую середину пролива.
— Но это ведь просто-напросто счастливая случайность! — подтрунивал и над ним Каре.
— Счастливая случайность?! — вскричал Свасе.
И начал, как и Касе на противоположном берегу, бросать в пролив одну скалу за другой.
Тот, кто знает, как ведут себя мальчишки, когда соревнуются за самый высокий приз мужества и зрелости, тот сразу поймет, что Касе и Свасе не перестали соревноваться до тех пор, пока не побросали все прибрежные скалы, насколько хватило у них сил, как можно дальше в пролив.
Наконец, когда они страшно устали и не могли уже поднять даже самый мелкий камешек, они поплыли, чтобы подергать друг друга за волосы в проливе. И это было последним, что кто-либо может поведать о Касе и Свасе.
После того как мальчишки-великаны побросали все скалы одну за другой прямо на середину пролива, Каре, к своей великой радости, заметил, что там образовалась большая отмель. Как раз на это он и рассчитывал.
— А сейчас я примусь за свою работу, — сказал он самому себе.
И, прыгнув как можно дальше в Северный Ледовитый океан, он, набрав воздух в легкие, нагнал самую что ни на есть ужасающую Северную бурю, какую когда-либо довелось пережить ему самому. Волны катились все дальше, словно высокие горы, взрывая морское дно и опрокидывая в пролив песок. Там, вокруг отмели, скопились вся тина и весь гравий, распространяясь в обе стороны к берегам, и составили широкий крепкий мост между сушей на востоке и Счастливым островом на западе. Пролива больше не существовало, теперь остался лишь морской залив на севере, названный Белое море, да еще залив на юге, ставший затем внутренним озером и названный Ладожским.
