Как работают над сценарием в Южной Калифорнии - [31]

Шрифт
Интервал

2. Речь должна быть идиоматичной, отражающей индивидуальность героя, однако вписываться в общий стиль сценария.

3. Диалоги должны отражать настроение героя, выражать его эмоции, раскрывать его внутренний мир.

4. Диалоги призваны раскрывать мотивацию поступков героя или, напротив, скрывать ее.

5. Они должны демонстрировать отношения говорящего с остальными героями.

6. Диалоги должны выполнять соединительную функцию, т. е. связывать предыдущие действия с последующими.

7. Они должны способствовать развитию действия.

8. Иногда реплики содержат важную информацию или экспозицию истории.

9. Диалоги предвосхищают последующие события.

10. Диалоги должны быть просты и понятны зрителю.

Помимо выполнения данных функций хорошие диалоги отличаются следующими характеристиками:

1. Актеры должны легко произносить их, не спотыкаясь и не путаясь. Поэтому следует избегать скороговорок или излишней аллитерации, за исключением той, которой добиваются нарочно (чем, опять же, не следует злоупотреблять).

2. Когда необходимо писать длинные монологи, они должны развиваться по нарастающей, самая основная идея или же самый хлесткий образ должен быть в конце. Самое убедительное место монолога — финал, второе по убедительности — начало. Не следует относить в конец монолога условное предложение либо имя адресата, поскольку это нивелирует эффект.

3. Конкретный образ — тот, который легко может представить себе герой и зритель — всегда лучше абстрактного. Скажем, «гора» — более яркое слово, нежели «величие», слово «ураган» выразительнее «суматохи», а «американские горки» — слово более емкое, нежели «ухаб». Использование в актерских репликах визуальных образов помогает лучше раскрыть характер героев.

Одна из главных проблем неопытного сценариста — слишком длинные диалоги. Избыток диалогов делает сценарий затянутым. Это плохо еще и потому, что зритель постоянно будет «опережать» историю, забегать вперед, поскольку он уже все понял, а герой еще не высказался. Заставлять аудиторию ждать развития истории, чтобы та поспевала за словами, нельзя. Главная причина, по которой новички выдают длинные и утомительные сценарии, — то, что они не научились «сжимать» диалог и решать сразу несколько задач. У них одна часть диалога служит только для характеристики героя, а вторая — только для выдачи необходимой экспозиции, хотя можно совместить и то и другое. Начинающие сценаристы очень любят писать одно и то же в диалогах и описании сцен. Если автор видит избыточность и совпадения в описании действия и диалогах, ему необходимо сократить диалог, чтобы максимальная нагрузка легла на действия и визуальные образы.

При написании диалога сценарист должен помнить не только о том, что действие должно брать на себя большую часть нагрузки, но и о том, что сами актеры, их внешний облик и голос в момент произнесения текста тоже крайне важны. Одну и ту же реплику можно произнести страстно или равнодушно, выразить в ней подозрение, уважение, надежду, гнев, произнести ее в шутку или всерьез. Опытный актер, направляемый понимающим режиссером, поддержит и усилит то, что хотел сказать сценарист, наполнит реплики собственным пониманием внутренней жизни своего героя. Хороший диалог оставляет актеру место для импровизации. Иными словами, реплики не должны быть категоричными, чтобы не надевать на актера метафорическую смирительную рубашку, а, напротив, предоставлять ему свободу действия.

Диалог — единственная возможность для сценариста, подобно писателю, говорить напрямую со зрителем. Хорошая реплика, меткая фраза, сказанная актером так, как надо, могут произвести на аудиторию сильное впечатление. Слухи о том, что самые известные фразы мирового кинематографа — актерские импровизации, в большинстве случаев — неправда. Куда чаще это реплики из сценария, уцелевшие после съемок и монтажа, и с их помощью сценарист напрямую обращается к зрителю. «Честно говоря, моя дорогая, мне наплевать» или «Я собираюсь сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться» — фрагменты диалога, создавшие яркие и запоминающиеся моменты, имеют одну общую черту: они короткие и очень благозвучные. Они отвечают всем вышеперечисленным требованиям и вдобавок являются иллюстрацией тезиса, что краткость — сестра таланта.

Поскольку диалог — единственная часть сценария, в которой автор обращается непосредственно к зрителю, он может воспользоваться им, чтобы дать волю своему таланту. Ремарки, описания сцен и действий героев прочитают только создатели фильма — актеры, режиссер, оператор, художник и прочие, — поэтому они кратки, ясны, сдержанны и деловиты. В описании сцен приемы художественной литературы не просто возможны, но и необходимы, но окончательное решение о том, насколько это будет использовано, принимается не сценаристом, а режиссером. А для того чтобы выразить себя, сценарист может употребить все возможности диалога, перечисленные выше, вместив в реплики тонкий юмор, играя темпом, тщательно подбирая слова, задавая ритм и создавая образы — словом, делая все то, что делает поэт в стихах.

Не будет лишним повторить — фильм или сценарий не может долго полагаться на диалоги. В результате вместо героев на экране будут «говорящие головы», и успех фильма полностью станет зависеть от игры актеров. Но даже если их работа будет превосходной, все же лучше дать актерам возможность действовать, изображать, а не просто говорить. В повседневной жизни мы тратим куда как меньше времени на разговоры, чем на все остальное, — точно так же мы не должны слишком полагаться на них, желая рассказать зрителю нашу историю. Часто, четко и ясно обрисовав, что нужно делать актеру, сценарист может уменьшить, а то и свести на нет потребность в диалоге.


Рекомендуем почитать
Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


«На дне» М. Горького

Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.