Как приручить лису (и превратить её в собаку). Сибирский эволюционный эксперимент - [60]

В день похорон Беляева шел снег с дождем, было скользко и слякотно. Семья Дмитрия Константиновича, его друзья и коллеги вспоминают прощальную церемонию со смешанными чувствами. Все согласны, что сами похороны и все связанные с погребением процедуры привлекли внимание, которое заслуживал человек подобного масштаба. Собралась целая толпа, состоявшая из коллег-ученых, сотрудников Института цитологии и генетики и других институтов Академгородка; пришли друзья и бывшие однополчане. Были высокопоставленные гости, некоторые приехали из Москвы. Многие из них не были знакомы с академиком Беляевым, но именно они не сходили с трибуны, произнося торжественные речи, на которые такие VIP-персоны всегда большие мастера.

Но какими бы хвалебными ни были эти речи, торжественная, бюрократическая процедура похорон не дала возможности высказаться друзьям и родным. Им не удалось выразить собственные чувства. Обида, гнев и разочарование не покидают их по сей день. «Я хотела сказать кое-что от себя», – вспоминает Людмила, но это противоречило протоколу. Ей, как и другим, оставалось только стоять и смотреть. Только в самом конце, когда все было сказано и сделано, случилось происшествие, немного утешившее их. К Людмиле и ее спутникам подошла какая-то женщина и, плача, сказала им: «Вы даже не знаете, с кем мы сегодня прощаемся». Людмила и все остальные были озадачены: «Как это мы не знаем, когда мы были знакомы больше 20 лет!» Женщина ответила: «Может, вы и знали его 20 лет, но не представляете, что это был за человек». И тут она рассказала им историю, которую невозможно забыть.

Она работала в банке кассиром и в течение многих лет страдала от сильных болей в ногах. Однажды, когда Беляев зашел в банк, он услышал, как женщина жаловалась коллеге на боль в ногах, говорила, как боится, что не сможет больше работать, потому что нет уже сил выносить эту боль. Что тогда будет с ней и ее семьей? Коллега ответила, что надо немедленно идти к врачу. «Я уже обошла всех врачей, они ничем не помогли. Хотела лечь в больницу, а мне сказали, что свободных коек у них нет. Не знаю, что делать, и никто не знает». Беляев выслушал все это, сделал в банке свои дела и ушел. Через два дня, когда женщина была на работе, ее пригласили к телефону. Голос на том конце провода сообщил, что для нее в больнице приготовлено место и она должна немедленно занять его. В изумлении женщина сказала: «Не может быть, я много раз к вам приходила и мест никогда не было». «К нам обратился академик Беляев, – ответили ей, – и попросил, чтобы мы решили этот вопрос». Кассир легла в больницу, ее несколько раз успешно прооперировали, и она смогла вернуться к работе. Беляев, как это было для него характерно, никогда и никому об этом не рассказывал.

Глава 8 Спасите лисьи души!

Год смерти Беляева, 1985-й, стал началом больших перемен в Советском Союзе. В марте генеральным секретарем ЦК КПСС стал Михаил Горбачев. Он начал новую политику, проходившую под лозунгами «гласности» и «перестройки». Ее целью было сделать управление советским государством более прозрачным, а экономику СССР – более эффективной. Но на практике это привело к потрясению всей системы. Экономические реформы, начатые Горбачевым, вызвали острый дефицит товаров – от бензина до хлеба и масла. Было введено строгое нормирование. Советские люди оказались в ситуации, когда для покупки даже самого необходимого нужно было выстаивать огромные очереди.

До поры эти экономические неурядицы не сказывались на исследованиях, проводимых в Институте цитологии и генетики, так что Людмила могла продолжать работу на лисьей ферме. Новый директор Владимир Шумный понимал важность эксперимента и старался выделять на него средства. Теперь вся ответственность за эксперимент легла на плечи Людмилы. Ей ужасно не хватало Дмитрия Константиновича. Ежедневно приходя на работу и погружаясь в анализ новых данных или осматривая новое поколение лисят, которых так любил навещать Беляев, она думала о нем. Стараясь сохранить присущий ему дух научного поиска, Людмила со своими сотрудниками начала несколько новых важных исследований в рамках эксперимента.

В 1980-е гг. число лисят, которые полностью или частично соответствовали «элитной» категории, продолжало быстро расти. В середине десятилетия от 70 до 80% животных, обитавших на ферме, были «элитой». Тогда же обнаружились некоторые новые черты в их морфологии и поведении. Хвосты колечком у лис встречались чаще, чем раньше, к тому же теперь они стали более пушистыми. Многие лисы, завидя приближающегося к ним человека, начинали издавать необычные высокие звуки, нечто вроде «хааау, хааау, хау, хау, хау». По мнению Людмилы, это было очень похоже на хохот, она так и назвала эти звуки – «вокализацией “ха-ха”». Она не сомневалась в том, что экспериментальные животные изменились анатомически. Морды у многих лисят этих поколений стали чуть короче и более закругленными, голова в целом как будто бы несколько уменьшилась. Эти анатомические новшества следовало точно оценить, поэтому Людмила решила, что нужно сделать промеры и сравнить размеры и пропорции голов у «элитных» и контрольных животных.