Как прелестна роза - [119]

— Они, очевидно, просто не могли до вас добраться. Я слышала, вы исчезли почти сразу же после свадьбы Аланы. — Кристал пришлось призвать помощь все свое мужество, чтобы отвечать Дидье. Здесь, в багажном вагоне, наедине с ним она чувствовала себя, будто в утробе хищного зверя.

— Я искал тебя, моя дорогая. По всему свету! будь он проклят… искал тебя. Истратил все деньги, что у меня оставались, и вот наконец нашел. Правда; в этом мире полно одиноких богатых женщин вроде твоей тети. У меня неплохие перспективы в Париже, и в Испании есть одна вдовушка, басконка, тоже большая охотница до постельных забав. Порезвлюсь со всеми, непременно, сразу же, как только избавлюсь от тебя.

— Неужели вы полагаете, что вам удастся скрыться? — воскликнула Кристал; ужас горячил Кровь, как наркотик. — В соседнем вагоне едут пять сотрудников маршальской службы, и один из них особенно…

— Ах да, этот. О твоем любовнике я наслышан. О нем чуть ли не легенды слагают. Геройский парень, да? И ты только представь, каково же будет его удивление, когда он, спрыгнув с поезда, вернется за тобой в Аббевилл, а тебя нет… да, да, я прекрасно слышал, как вы договаривались, когда «кемарил» рядом с вами. — Дидье насмешливо хмыкнул.

— Маколей догадается, что вы поймали меня. Не найдя меня в Аббевилле, он поймет, что со мной приключилась беда. — Кристал была рада, что в темноте вагона Дидье не видит сомнений и страха в ее глазах.

— Наоборот, моя дорогая. Он подумает, что ты не преминула воспользоваться шансом, который он тебе любезно предоставил, и сбежала с концами. Мерзкий у него будет привкус во рту, когда он не найдет тебя в Аббевилле. Разумеется, тогда уж он перестанет сомневаться в том, что ты — гнусная преступница, погубившая собственных родителей. Ох УЖ и взбесится он, сообразив, как ловко ты обвела его вокруг пальца.

— Нет… — прошептала Кристал. Ужас с новой силой всколыхнулся в ней. Она покачала головой, будто думала, что, отмахнувшись от его слов, отвергнет и заключенную в них истину, но Дидье рассуждал логично. Она погибнет от руки дяди, к, хуже того, Маколей, ее любовь, будет считать, что она повинна в смерти родителей.

— Не думай об этом, дорогая. Ты и твоя сестра всегда были очаровательными девочками. Я ведь вовсе не желал такого конца. Я предполагал, что ты тихо и мирно сгоришь в огне. Мне неприятно убивать тебя собственноручно. Надеюсь, ты простишь меня. — Дидье коснулся ее щеки, и она опять ощутила запах лайма, тот самый запах, который постоянно сопровождал дядю во время его визитов в их особняк на Вашингтон-сквер. Каске ухода Дидье этот запах долго висел в маленькой гостиной, заполнял холл, поселялся в доме, как отдельное существо. Свежий тропический аромат смерти.

— Тетя любила вас. Предложив ей свою руку исердце, вы претворили в жизнь ее сокровенную мечту. Но была ли она счастлива с вами? Вы хоть когда-нибудь испытывали добрые чувства к моим родителям? Неужели вы не раскаиваетесь в том, что сотворили? — Кристал вопрошала с осуждением в голосе, но как-то по-детски. По наивности она надеялась получить утешительные ответы на мучившие ее вопросы, хотела услышать от Дидье, что причиной ее страданий была не просто чья-то прихоть. Ведь если он лишит ее перед смертью даже такой малости, это будет воистину жестокая смерть.

— Перед смертью твоя тетя даровала мне прощение, Кристал. Я ее никогда не любил, зато она меня любила. А ведь человек только тогда по-настоящему счастлив, когда обладает предметом своей любви. Разве я не прав?

— Вы убили ее? Тетю вы тоже убили? — Этот вопрос не давал Кристал покоя с тех самых пор, как к ней вернулась память.

— Нет, — тихо отозвался Дидье с мрачной серьезностью в голосе. — Наш брак в некотором отношении тоже стал залогом моего счастья. Твоя тетя, как тебе известно, Кристал, была далеко не бедна. Ее деньги доставили мне много приятных минут… на Уолл-стрит… и в отеле, где я поселил свою любовницу.

Дидье шагнул к девушке; его внушительная фигура покачивалась из стороны в сторону в такт движению набиравшего скорость поезда.

— Но после смерти твоей тети аппетит у меня разыгрался не на шутку. Я — пожиратель денег. Состояние твоей тети было растрачено, я остался на бобах. В очень стесненных обстоятельствах. И тогда… — Он вскинул седоватую бровь и зашипел: — …тогда я придумал способ, как заполучить все богатство ван Аленов. Если ты и все члены вашей семьи умрут, я стану единственным наследником. Вот я и убил твоих родителей, а спальню их поджег. Разве у меня был выбор?

— Вы — чудовище, — воскликнула Кристал. Ненависть в ней наконец-то возобладала над страхом.

Дидье печально улыбнулся. Для своих лет он был еще довольно красив.

— Да, чудовище. Ты нашла верное определение, Кристал. Ты ведь умная девушка. Я всегда это понимал. И хочу, чтобы ты знала: я вовсе не радовался тому, что заточил тебя в «Парк-Вью», превратил тебя в ничтожество. Столь тягостный, непредвиденный результат огорчителен даже для такого чудовища, как я. Я ведь хотел, чтобы и ты, и твоя сестра погибли. Я хотел быть единственным обладателем богатства ван Аленов. Но когда после пожара выяснилось, что вы с Аланой остались в живых, я струсил и не смог довести задуманное до конца. Вина за совершенное мною преступление пала на тебя, и я решил, что незачем убивать уцелевших наследниц. Мне крупно повезло, и я побоялся искушать судьбу. Я пожалел вас с Аланой, сохраняя вам жизнь, а теперь вот расплачиваюсь за свое милосердие.