Как прекрасно светит сегодня луна - [56]

Обратно против течения Иван Алексеевич никогда не шел — это было не так приятно. Все равно что идешь по берегу, а навстречу дует сильный ветер.

В середине июля произошел неприятный случай. Прогулка Ивана Алексеевича уже подходила к концу, вот-вот должна была вынырнуть справа, у поворота, сливающаяся с прибрежными водорослями ивовая рощица. Иван Алексеевич подумал, что эти прогулки как-то приблизили его к морю, которого он никогда не видал. Ведь можно когда-нибудь, прогуливаясь, как бы незаметно пройти мимо ивовой рощицы и, шагая вперед, в конце концов очутиться в море. Каждая река впадает в море, сливается с ним, получается общая водная стихия, а дальше уже океан, Мировой Океан — не шутка!.. Но тут Иван Алексеевич остановился. Он вынужден был остановиться. На него надвигался слон. Или это был буйвол? Или какое-нибудь другое чудовище, морское или океаническое, названия которого он не знал, но представлял, что такие — да, бывают?

А если это гигантский ящер, сохранивший себя в глубинах морей или океанов в течение нескольких миллионов лет, а теперь приплывший по этой реке сюда, к этой тихой ивовой рощице, для того, чтобы… Иван Алексеевич зажмурил на секунду глаза в предчувствии открытия. Однако, когда неизвестное чудовище приблизилось на пять шагов, оно улыбнулось и оказалось Тимофеем Ильичом. Тимофей Ильич тяжело отдувался, поминутно вытирал свою розовую, цвета земляничного мороженого, лысину. Он держал на веревочке, поминутно дергая ее, тощую, облезлую, с короткими усами, с вздувшимся левым боком, кошку Верку.

Тимофей Ильич, сосед по комнате слева, сосед по газовой конфорке, первая и вторая от окна — Тимофея Ильича, третья и четвертая — Ивана Алексеевича, вежливо поздоровался, спросил, как здоровье, и сообщил, что ему очень нравятся эти прогулки в воде. Что он уже видел раза два здесь Ивана Алексеевича и хотел было подойти к нему, поговорить, но в первый раз его отвлекло разговором неизвестное ему существо, похожее на утонувшего в прошлом году бухгалтера с консервного завода, а второй раз уже стемнело, и Тимофей Ильич побоялся, что не успеет вовремя закончить свой моцион до последнего автобуса, идущего в район Бескудникова, — он собирался в гости к своей замужней сестре.

Тимофей Ильич сказал, что очень полюбил эти прогулки, что они как-то приблизили его к морю… Но он любит идти обязательно против течения. В этом все удовольствие, потому что это похоже на то, когда идешь по берегу и в лицо дует сильный, порывистый ветер. И ты идешь и побеждаешь его…

На следующий день Иван Алексеевич уехал в пустыню. Петуха Петьку он взял с собой.

Солдат

В воскресный день все солдаты ушли в увольнительные и отправились кто куда, и только один попросил своего лейтенанта разрешить остаться: он и сегодня хочет все делать только по приказанию лейтенанта.

Лейтенант пожал плечами: хорошо, пусть солдат сопровождает его, если хочет прогуляться. Вдвоем они вышли из деревни и направились к высокому холму за которым виднелся лес. На самом холме тоже росло несколько раскидистых деревьев. Когда они добрались до них, лейтенант улегся под одним и закрыл глаза. Через некоторое время открыв их, он увидел над собой солдата. Тот стоял, вытянувшись, с ясным и спокойным лицом, ожидая приказаний.

— Кру-у-угом! — сказал лейтенант. — Кру-у-угом! — Потом закрыл глаза и шепнул: — Шагом марш! — Но тут же услышал треск и вскочил: солдат стоял спиной к нему, а рядом на земле лежало дерево. — На-лево! — приказал лейтенант. — На-а-але-во! — И подвел солдата к другому дереву, поставил лицом к нему. — Вперед! — приказал он. — Шагом марш!

И увидел: солдат шагнул вперед — дерево повалилось набок, он перешагнул через него и четким шагом продолжил путь — повалилась еще сосна, еще и еще. Солдат уходил все дальше, то выходя на поляну, то пропадая в чаще, и, если солнце в просветах падало на него, он казался золотистоголовым, и на зеленые плечи гимнастерки ложились пятна. Он шел и не останавливался.

— Стой! — крикнул лейтенант. — Обратно, шагом марш!

В ожидании солдата он улегся на траву. Прямо перед ним было небо. Какой-то посторонний шум привлек его внимание, лейтенант обернулся: огромные рога поднимались на холм, а следом за ними черная голова в белых пятнах. Потом показалась вся корова.

Она поднялась, остановилась, отдыхая, и в губах у нее дрожал листик, который она жевала.

— Какая большая, — сказал лейтенант, — прямо как две коровы.

— Она как две коровы, — сказал лейтенант, когда солдат вынырнул из кустов и остановился рядом с лицом ясным и спокойным.

Лейтенант посмотрел на него:

— Пусть она полетает, эта корова, три круга над поляной, и ты — вместе с ней!.. Держи ее за хвост… Шагом марш!..

Лейтенант услышал свист и увидел, как четыре ноги и хвост беспомощно дернулись в воздухе: корова уже летела над можжевеловыми кустами, над поляной, глаза у нее огромные, испуганные. Сзади, одной рукой держась за хвост, а другой придерживая пилотку, летел солдат, с лицом ясным и спокойным. Они сделали круг, второй, третий и плавно опустились в центре поляны.

Солдат выпустил хвост коровы, отряхнулся и отдал честь, а корова страшно замычала, крутя хвостом, скатилась с холма и понеслась к деревне.