Как покорить маркиза - [109]

Горничная отхлебнула кофе и продолжала:

– А потом, в обед, месье Анри говорит, что они наконец ушли. Я несусь в номер, начинаю убирать и вдруг – бац! Дверь открывается, они входят, держась за руки, и герцог заявляет, что я должна прийти позже. Позже! Когда именно, хотела бы я знать? Ближе к ночи, что ли?

Мари-Роз, старшая горничная, села за стол с чашкой кофе и с мудрой улыбкой сказала:

– У герцога и герцогини медовый месяц. Вы видели, как они приехали к нам четыре дня назад? Он перенес ее через порог, как принц из сказки. У них настоящая любовь, это сразу видно. Понятно, что они никак не могут насытиться друг другом.

Юная Маргарита, только что приехавшая в столицу из провинции, тоже решила принять участие в разговоре:

– Разве красавец-герцог не дает тебе десять франков, когда просит уйти? Так ты скоро сможешь купить свой собственный отель, Иветт.

– Это неприлично, – фыркнула та в ответ. – У герцогини уже такой большой живот! Ему нужно подавлять свои инстинкты. Вообще непонятно, как его тянет на нее в таком положении.

– О, ты просто не знаешь, что творится с мужчиной, когда он видит, как его любимая женщина округляется, нося в своем животе их ребенка. – Это сказал Рене, официант обеденного зала. Настоящий француз, с длинными черными усами и блестящими глазами, он с чувством поцеловал свои пальцы, показывая всю глубину восторга такого мужчины. – А живот у герцогини еще не такой большой. Он похож на сладкую дыньку в саду. Эта дама цветет, как роза.

Зазвонил звонок из номеров. Пьер с обреченным видом встал и вышел из комнаты.

– Иветт просто хочет, чтобы этот красивый герцог смотрел на нее, а не на жену, – сказала Мари-Роз.

– Я бы сама много отдала за его поцелуй, – вздохнула Маргарита.

– Поверь мне, Иветт нужно больше, чем поцелуй, – со смехом возразила Мари-Роз.

– Ну и что? – Иветт встряхнула головой. – Почему бы и нет? Должен же он узнать, насколько лучше иметь в постели настоящую француженку, чем толстую английскую кобылу!

Мари-Роз наклонилась к ней и сказала:

– А я слышала, что его жена – принцесса. Настоящая немецкая принцесса! И мне она кажется очень красивой – с этими рыжими волосами и голубыми глазами, которые сияют как…

Иветт встала и схватила полотенце.

– Принцесса или нет, но этой немецко-английской корове просто повезло. Заполучить такого мужчину! У нее до того короткие волосы, что их нельзя даже собрать в высокую прическу! Думаю, если я как-нибудь застану герцога в одиночестве…

Мари-Роз опять рассмеялась и сказала:

– Ты не поймаешь его одного, Иветт, даже если будешь тенью дежурить у двери. А знаешь почему?

Иветт лишь молча встряхнула головой.

– О-о-о, – простонала Маргарита, чуть не прыгая на стуле от любопытства, – и почему же?

Пьер просунул голову в дверь и помахал какой-то запиской.

– В номер для новобрачных – бутылку шампанского и блюдо с малиной. С малиной! Sacré bleu![6]

Мари-Роз направила взгляд своих умных глаз на юную Маргариту и нежно потрепала ее по щеке.

– Потому что, моя дорогая, они любят друг друга.

Девятый герцог Сотем, после долгого раздумья, положил последнюю ягоду малины в ложбинку груди девятой герцогини Сотем и отставил блюдо в сторону.

– Не двигайся, – сказал он.

Его жена засмеялась, и малина с самой верхушки груди скатилась вниз.

– Смотри, что ты натворила! – Он покачал головой и осторожно вернул ягоды на место. – Вот так. Просто идеально. Ты – самый соблазнительный десерт, который я когда-либо видел.

– Но мы еще не обедали.

– Не двигайся!

Стефани постаралась придать своему смеющемуся лицу серьезное выражение и замерла. Но ее огромные глаза мягко смотрели на него так, будто муж был обедом, огромным пиршеством, а она до этого неделю голодала.

Молодой герцог Сотем радостно нагнулся к первой малине, лежащей в ямочке у основания шеи.

– Ой, мне щекотно!

– Лежи тихо, любовь моя. Это тонкая работа. – Супруг поймал ртом ягоду и почувствовал на губах ее сладость и солоноватый привкус кожи Стефани. Именно то, что ему было нужно.

Потом он прочертил поцелуями дорожку к следующим трем ягодам, которые выстроились в линию – грудь, ложбинка и еще грудь. Герцог начал слева и потихоньку добрался до правой малины, наслаждаясь мягкой полнотой груди Стефани, ее гладкой и такой белой кожей, что сквозь нее виднелись голубые жилки.

Его жена глухо застонала и запустила пальцы ему в волосы.

– Не понимаю, почему я опять хочу тебя? Мы ведь весь день не останавливались. Мне кажется, горничная пришла в ужас, когда мы вернулись обратно после полудня.

– А что еще делать мужчине, когда его жена так смотрит на него посреди Тюильри?

– Я призывно на тебя смотрела?

– Конечно. И на тебе было такое платье, с кружевом на груди, и я сразу вспомнил, как занимался с тобой любовью утром, а ты надела это новое парижское неглиже. В любом случае тебя с самого начала предупредили, что я…

– Ненасытен.

– Точно. Так что все идет как надо. – Он слизнул языком с ее соска оставшийся там сок от малины. А потом принялся дразнить и ласкать его ртом до тех пор, пока Стефани не выгнула вперед спину, отчего лежавшая в центре ее живота ягода скатилась вниз.

– Я ведь говорил, чтобы ты лежала тихо, – сказал герцог. – Ночь коротка, а мне надо собрать еще много ма-лины.