Как подскажет любовь - [44]

– Да, но дальше этого дело не пошло.

– Потому что кто-то постучал в дверь, Рико Фрейзер.

– И если мне не изменяет память, ты сама решила поцеловать меня на глазах у всех, в том числе твоего отца!

– Но это уже в качестве десерта, – улыбнулась Дженни.

Дружеское напоминание о том, как им хорошо вместе, позволило тотчас забыть грусть и больше не думать о том, что они так глупо потеряли день, делая вид, что не замечают друг друга.

– Но это совсем не тот десерт, который я припас для нас на вечер. Мне бы хотелось, чтобы у тебя хватило смелости повторить тот поцелуй сейчас, когда мы одни.

Обхватив его шею руками, она приблизила губы к его губам.

– Вот уж не думала, что ты попросишь об этом, Дэниел.

Она поцеловала его с легким беззаботным чувством, наслаждаясь каждым мгновением. По ее телу пробежала дрожь возбуждения и возрастающего желания.

– Мне он не таким запомнился, – посетовал Рико хрипло, когда она прервала поцелуй. – А скорее таким…

Сжав ее в объятиях, он припал к ее губам со свойственным ему неистовством, и она восприняла его порыв со всей горячностью собственной страсти.

– Думаешь, нас хватятся, если мы не вернемся? – пробормотала Дженни, задыхаясь от нехватки воздуха, когда они прервали поцелуй.

– Мы не узнаем, не проверив, – прошептал он. Взявшись за руки, они торопливо направились к нему на квартиру, не подозревая о том, что за ними из тени наблюдает безмолвная фигура.

Рико открыл дверь и задвинул засов.

– Не зажигай лампу, – предупредил он. – И если кто-то постучит, я не буду отзываться.

В темной комнате, слегка освещаемой серебристым лунным сиянием, Рико заключил ее в свои объятия. Их губы слились в жадном поцелуе, от которого ее тело пронзила дрожь.

– Ты уверена, что хочешь этого, принцесса? – пробормотал он. – Когда начнем, остановиться уже не сможем.

– Я хотела этого с того момента, как мы встретились, – прошептала она и, взяв его руку, положила к себе на грудь. – Мое сердце бьется так сильно, что я боюсь, что оно выскочит.

Он снова ее поцеловал, и у нее закружилась голова.

– Давай освободимся от этого.

Шпильки и венок из цветов посыпались на пол. Волосы упали на плечи и рассыпались по спине. Зарывшись в них лицом, он вдохнул запах жасмина и, погрузив пальцы в их шелковистую гущу, снова прильнул к ее губам.

Все остальное превратилось в бесконечный путь к вершине блаженства. Он снял с нее одежду, потом разделся сам. Затем поднял на руки и перенес в постель. Его рот, язык, руки обследовали, ласкали, соблазняли ее губы, грудь, живот, ее женское естество.

Шепот его слов, нежность и поощрения. Его стоны, когда ее руки и поцелуи ласкали чувствительные части его тела. Его запах, его жар, тяжесть его сильного тела – все слилось в один сплошной восторг, пока ее тело устремлялось к вершине блаженства.

И, достигнув этого момента – ослепительной свободы, – она выкрикнула в экстазе его имя.

– Ты уверена, что ни о чем не пожалеешь, принцесса? – спросил он, когда они лежали обнявшись.

– Я только жалею, что мы не сделали этого раньше. Это было невероятно, Рико. – И продолжила: – В пятнадцать лет мне сделали первое предложение. Этот ранчеро был старше меня на тридцать лет. Когда отец отказал ему, он сделал предложение Андреа. Поскольку я росла в непосредственной близости от армейского аванпоста, у меня всегда были поклонники. Среди них было много красивых молодых офицеров с блестящим будущим. Еще были одинокие вдовцы, ищущие замену женщине, которую любили и потеряли. Разного возраста, с разными проблемами и прошлым, но ни один из них вызывал у меня интереса или симпатии. Отказывая всем подряд, я начала сомневаться в себе. Но в один прекрасный день решила, что перестану мучить себя из-за того, что думают другие. Буду жить своей жизнью и делать то, что нравится мне, а не другим.

– Тогда почему я, Дженни?

– Я десятки раз спрашивала себя об этом. Думаю, что теперь знаю ответ. Это судьба, Рико. Ты появился в самый опасный момент моей жизни, прискакал на коне и подхватил на руки. Для меня, Рико, ты бесстрашный рыцарь Круглого стола, король Артур, царь Леонид из Фермопил, Джордж Вашингтон, перешедший Делавэр, или неистовый Патрик Генри, воскликнувший: «Дайте мне свободу или дайте умереть!»

Она нежно провела ладонью по его щеке.

– Ты мой герой, мой Дэниел Бун, Рико, – прошептала Дженни. – Разве ты этого еще не понял?

– Принцесса, во мне нет ничего особенного. Ты видишь настоящих героев часто. Это кавалеристы, которые надевают форму и скачут в погоню за совершившими налет индейцами. Или шериф, который обезоруживает преступника. Или поселенец с женой, который растит наследника в дикой пустоши. И я такой же, как все. Никто не рождается героем. Героями люди становятся тогда, когда принимают важные решения или справляются с чрезвычайными ситуациями. И что бы нам ни предстояло – пережить опасность или сделать выбор, – нам нужна храбрость, потому что мы ставим на кон одно и то же – свою жизнь.

– Мне это напоминает строчки, которые однажды прочитала, – сказала Дженни.

Трус умирает много раз до смерти.

А храбрый смерть один лишь раз вкушает!

Из всех чудес всего необъяснимей