Как подсказало сердце - [18]

Роуланд ощутил себя совершенно беспомощным, загнанным в угол. На что она ему нужна, эта обуза на пути домой? Но у него не было выбора. Не мог же он допустить, чтобы ее убили.

— Я иду седлать лошадь, ― проворчал он сердито. — Скажи, чтобы девицу отправили на конюшню. Я ее заберу.

— Похоже, ты не в восторге, сэр рыцарь. Но, может, тебе удастся выбить из нее высокомерие. И когда ты ее приручишь, она тебе хорошо послужит.

Видя, что Роуланд все так же суров, Друода добавила:

— Я искренне сожалею, что твой визит закончился печально. И позволь дать тебе совет. Не говори ей, что ее хозяин жив.

— Почему?

— Она думает, что Квентин мертв. Если она узнает, что он жив, она обязательно бросится искать его. И если ты считаешь его своим другом, не думаю, что тебе этого захочется…

Роуланд простонал. Да, прекрасная новость для Квентина узнать, что Роуланд переспал с девушкой, на которой он собирался жениться, неважно, служанка она или нет.

— Даю слово. Она никогда не узнает.

Как только Роуланд вышел, Друода позвала Хильдегард. Радости их не было предела.

— Иди и помоги Бригитте собрать пожитки. Новый хозяин ждет ее в конюшне. Давай побыстрее.

Лицо Друоды сияло.

— А что, если она с ним не пойдет? — спросила Хильдегард.

— Скажи ей, что я призову охранников, и она не станет задавать вопросов. Объясни, что норманн полон раскаяния и настаивает, чтобы ему разрешили сопроводить ее до герцога Арнульфа, который, как говорят, находится сейчас в Мейне.

— Но Арнульф у себя…

— Конечно. Но если она не будет про это знать, то не станет спрашивать норманна, куда они едут, пока не доберутся до Мейна. А когда они окажутся на севере, даже если ей удастся убежать от норманна, она вряд ли в одиночку доберется до Берри, — Друода улыбнулась.

Наконец все встало на свои места.

9

Бригитта робко подошла к конюшне. Странно, что она может уехать из Лоруа при свете дня, а не ночью, крадучись. Но радость ее перемешалась с печалью. Она уходила с человеком, которого презирала. Она чувствовала себя оскорбленной, как никогда раньше. Но в то же время, как это ни странно, она была глубоко благодарна ему.

Когда Бригитта вошла в конюшню, то увидела его возле огромного серого коня. Жеребец выглядел так же хмуро при свете дня, как и его хозяин. Темно-синие глаза Роуланда сердито сверкнули, когда она шагнула к нему.

— Я заставила себя ждать? — спросила она нерешительно.

Роуланд едва сдерживался.

— Давай садись на лошадь.

Бригитта отшатнулась.

— На твою лошадь? Но я могу ехать на своей собственной.

— Бог ты мой! Садись на эту или я вообще оставлю тебя здесь!

Остаться здесь? Этого она хотела меньше всего.

— Хорошо, тогда можно я сяду сзади тебя, — попросила она, вспомнив о своей больной спине.

— А что делать с твоими пожитками? — спросил он нетерпеливо.

— Положу между нами.

— Ха, ты не хочешь сидеть близко ко мне.

— О нет, — заторопилась она. — Ты сказал, что ночью произошла ошибка, и я тебе верю.

— Можешь быть в этом уверена. Мне нравятся женщины, которые меня хотят. И уж посимпатичнее, чем ты, — сказал он, оглядывая ее грязную мантилью и длинные спутанные волосы.

Бригитта была уязвлена. Ее голубые глаза повлажнели. Он не имел никакого права оскорблять ее. Но она молчала — ей надо как можно скорее уехать из Лоруа, пока Друода не передумала.

Роуланд больше не смотрел на нее, он взобрался на свою огромную лошадь. Затем протянул Бригитте руку, помогая сесть. Она взяла ее, но, столкнувшись с сердитым взглядом, отпустила.

— Если я тебе так противна, зачем берешь меня с собой? — спросила она.

— У меня нет выбора.

Так оно и есть, тоскливо подумала Бригитта. Хильдегард обманула ее. Он вовсе не хотел ее брать. Но Друода умеет навязывать свою волю другим, даже такому сильному мужчине. Бригитте стало тяжело, как никогда. Но ей ничего не оставалось делать, как сесть на коня и уехать с ним.

Она взяла его руку, и он, как пушинку, без усилий поднял ее на спину лошади. Его собственные вещи уже свисали в мешках по бокам лошади. Сидеть было очень неудобно, мешал узел с ее пожитками, положенный между ними.

Бригитта постаралась усесться поудобнее, подолом прикрыть ноги, но это плохо удалось, поскольку она сидела верхом. Медленно разогнув ноющую спину, приготовилась к дороге. Она ждала, когда Роуланд тронет лошадь, но он чего-то ждал.

— Что еще? — спросила она нерешительно, когда он все еще не трогался в путь. — Я готова.

Он опять вздохнул.

— Ты что, притворяешься или специально?

— А что я делаю?

— Ты должна держаться за меня, мамзель. Или свалишься в грязь.

— Ох, — Бригитта покраснела, радуясь, что сейчас он не видит ее лица. — Но я не могу обхватить тебя руками, мешает мешок с вещами.

— Тогда ухватись за мою кольчугу, — велел он, а потом, глянув на нее через плечо, добавил еще грубее: — Я предупреждаю тебя — не пытайся удрать. Если ты упадешь и сломаешь себе что-нибудь, я не подумаю задерживаться и ухаживать за тобой.

— А если я просто не смогу ехать верхом, разбившись? — спросила она, пораженная.

— Я оставлю тебя на волю судьбы.

Она задохнулась:

— Я не животное, которых бросают ранеными!

— Поэтому и не пробуй.

Потрясенная, Бригитта замолчала.