Как писать хорошо. Классическое руководство по созданию нехудожественных текстов - [96]

[Конец]

Очень важно решить, где закончить рассказ. Часто сама история подсказывает вам, где подвести черту. Поначалу я думал, что окончание этой статьи будет другим. Поскольку целью нашего путешествия было встретить соляной караван, я предполагал завершить весь древний торговый цикл, описав, как мы вернулись в Тимбукту, чтобы проследить за разгрузкой соли и ее продажей на рынке. Но чем ближе я подбирался к этой заключительной части, тем меньше мне хотелось ее сочинять. Она маячила впереди тяжкой обузой, не нужной ни мне, ни читателю.

И вдруг я сообразил, что вовсе не обязан отчитываться об этой поездке целиком. Я никому не обещал реконструировать каждый свой шаг. Подлинной кульминацией истории была отнюдь не встреча с соляным караваном, а встреча с извечным гостеприимством обитателей Сахары. Не много минут в моей жизни могли сравниться с той, когда семья кочевников, лишенная почти всякого имущества, предложила разделить с нею ужин. Трудно было бы найти другой эпизод, в котором так явно выразилось бы то, на поиски чего я приехал в такую даль, то, о чем писали все упомянутые мной знаменитые англичане, — благородство людей, ведущих упорную борьбу за выживание в суровых условиях пустыни.

Когда вы получаете от своего материала такую подсказку — когда ваша история говорит вам, что она закончена независимо от того, что случилось потом, — ищите ближайшую дверь. В этот раз я вышел быстро, проверив напоследок, не нарушено ли единство тона — остался ли автор и проводник в одном лице тем же самым человеком, который начинал рассказ. Шутливая отсылка к Лоуренсу сохраняет эту маску, замыкает ряд ассоциаций и приводит все путешествие к логическому концу. Осознать, что я могу просто поставить точку, было чудесно — не только потому, что я завершил свой труд и собрал картинку-головоломку, но и потому, что окончание выглядело правильным. Я принял верное решение.

Под занавес я хотел бы упомянуть еще об одном решении. Оно связано с тем, что автору нон-фикшн необходимо призывать на помощь свою личную удачу. Сам я часто использую заклинание, которое звучит так: «Садись в самолет». Два из наиболее ярких моментов в своей жизни я пережил благодаря тому, что сел в самолет в период работы над книгой «Митчелл и Рафф». Сначала я присоединился к музыкантам Уилли Раффу и Дуайку Митчеллу, когда они отправились знакомить Китай с джазом в Шанхайской консерватории. Годом позже я полетел с Раффом в Венецию послушать, как он исполняет мелодии григорианских песнопений на своей валторне в церкви Св. Марка ночью, когда там никого нет, ради изучения акустики, стимулировавшей развитие венецианской музыкальной школы. В обоих случаях у Раффа не было уверенности, что ему позволят играть; решив составить ему компанию, я мог зря потратить время и деньги. Но я все-таки сел в самолет, и в результате на свет появились две длинные и, возможно, мои лучшие статьи — изначально они были напечатаны в The New Yorker. Я полетел в Тимбукту искать верблюжий караван, который запросто мог и не материализоваться, а в другой раз полетел в Брейдентон на весенние сборы, не зная, что меня ждет — радушный прием или просьба не мешать. Моя книга «Писать, чтобы учиться» (Writing to Learn) родилась благодаря одному телефонному звонку от незнакомца. Он подсказал мне интересную педагогическую идею, и ради ее развития я полетел в Миннесоту.

Самолеты помогали мне добраться до необычных историй, разбросанных по всему свету и по всей Америке, — и помогают до сих пор. Это не значит, что я отправляюсь в аэропорт без всякого волнения. Я волнуюсь всегда — без этого нельзя (легкое беспокойство придает работе остроту). Но риск неизменно окупается сторицей.

Если вы пишете нон-фикшн, не бойтесь садиться в самолет. Присмотрев для себя интересную тему, начинайте охоту за материалом, даже если он прячется в соседнем округе, соседнем штате или соседней стране. Сам он к вам не придет.

Решите, что вы хотите сделать. Потом решитесь это сделать. И сделайте.

23. Как писать семейную историю и мемуары

Одна из самых грустных фраз, которые мне приходилось слышать, звучит так: «Как жалко, что я не успел спросить об этом у матери!» Или у отца. Или у бабушки. Каждый, у кого есть дети, не раз замечал, что его жизнь почему-то не кажется им такой уж интересной. Только с возрастом и появлением собственных детей у них вдруг возникает желание побольше узнать о своем наследии, покопаться в залежах семейных легенд и преданий. «Что именно рассказывал отец о приезде в Америку?» «Где именно на Среднем Западе была ферма, на которой выросла моя мать?»

Писатели — хранители памяти, и многим хочется оставить после себя какие-нибудь письменные свидетельства о своей жизни и о семье, в которой они родились. Для подобных свидетельств существуют разные формы. Это могут быть мемуары классического типа — тщательно продуманное литературное сочинение — или вольно изложенная семейная история, знакомящая ваших детей и внуков с их генеалогическим древом. Это может быть и устный рассказ, записанный вами на магнитофон в беседе со старшим родственником, уже неспособным взяться за перо в связи с болезнью или преклонным возрастом. Возможна и любая другая форма, которая придется вам по вкусу, — например, гибрид истории и воспоминаний. Но как бы то ни было, это важная разновидность письменного документа. Очень уж часто память о прошлом умирает вместе с ее носителем, и очень уж быстро время утекает у нас сквозь пальцы.