Как перевоспитать герцога - [12]

– Хорошо, хорошо, – перебил ее Маркус. – Все, что скажете, будет куплено. Просто распорядитесь, чтобы счет был выписан на мое имя.

– Вам, наверное, будет интересно узнавать о том, как продвигается учеба мисс Роуз. – Поскольку мисс Лили не потрудилась придать фразе вопросительную интонацию, Маркус почувствовал себя задетым. И тут же занял защитно-наступательную позицию. По правде говоря, он не задумывался о том, что ему придется отслеживать успехи своей подопечной. Более того, он вообще не думал о дальнейшем развитии событий. Герцог Резерфорд не мог вышвырнуть на улицу собственного ребенка и потому оставил девочку у себя. Он захотел, чтобы мисс Роуз, его дочь, пожила здесь, пока он не решит ее дальнейшую судьбу и свою тоже.

Здесь, в его доме, девочке, безусловно, будет лучше, чем на улице. Но Маркус понимал различие между безбедным существованием и благоденствием. К примеру, родители обеспечивали его всем необходимым, но была ли его жизнь в семье благополучной – большой вопрос.

Гувернантка продолжала смотреть на него в упор, и с некоторым запозданием до Маркуса дошло, что она ждет от него ответа.

Занятно. Она ждет ответа на вопрос, который не задавала.

– Еженедельный отчет меня устроит.

– Я буду отчитываться перед вами, а не перед вашей женой? – Это был вопрос. Вопрос, на который он, слава богу, мог ответить.

– Я не женат.

Ему показалось или она действительно вздохнула с облегчением? Может, она подумала, что он мог бы… Нет, конечно, нет. Герцоги не женятся на гувернантках, и гувернантки не выходят замуж за герцогов. И уж точно этого не случится с этой конкретной гувернанткой и этим конкретным герцогом.

Однако он был бы не прочь притвориться, что они женаты. На две минуты. А там как пойдет.

Впрочем, в ее взгляде не было и намека на то, что она тоже не прочь поиграть в эту игру. В нем не было даже намека на отношение, к которому Маркус за недолгую бытность герцогом Резерфордом уже успел привыкнуть, – будто он был представителем особо редкой породы: существом уродливым и странным, но вызывающим восхищение своей необычностью. Он понимал, почему на него так смотрят: в природе не так уж много герцогов, а те немногие, что все еще не вымерли, по большей части седовласые, женатые и страдающие подагрой.

Она же просто… пристально смотрела ему в глаза. И в этом была освежающая новизна, что, безусловно, было приятно. С другой стороны, этот ее взгляд, как все непривычное, вызывал недоумение и приводил в замешательство. Словно она ждала от него разъяснений, как такому мужчине удалось остаться холостяком. Ему хотелось рассказать ей, какие чувства им овладели, когда он неожиданно увидел Роуз в своем доме. Как он увидел в ней себя. Как он узнал, что такое чувствовать себя нежеланным ребенком.

Но она работала на него, даже если он нанял ее только сегодня. Огромная разница в статусе и ничтожно малое время знакомства не позволяли делиться с ней сокровенными переживаниями. Между ними не может быть иных отношений, кроме служебных: она на него работает, а он ей платит. При условии, что качество ее работы его удовлетворяет.

– Раз уж вы не соизволили захватить с собой рекомендательные письма, мисс Лили, извольте рассказать мне о своей последней работе, – бесцеремонно распорядился Маркус, и его передернуло от собственной беспардонности. Он отдавал себе отчет в том, что перегибает палку, но страх не совладать с собой толкал его на странные поступки.

Выходит, ему не показалось, что, узнав о том, что он холост, мисс Лили испытала облегчение. Потому что сейчас она вся натянулась, как взведенная пружина.

Маркус никогда не отличался особой наблюдательностью, но не заметить перемен в выражении ее лица, и не только в выражении лица, но и в том, как она держалась, не мог даже он. Можно было подумать, что она сейчас подпрыгнет до потолка.

Но мисс Лили не подпрыгнула. Она даже позы не переменила, лишь вздохнула и подняла на него глаза.

– Я работала в семье викария в Литлстоуне. – Ее взгляд устремился вдаль и сделался задумчиво-мечтательным. – Литлстоун – небольшая деревня, но жена викария мечтала о том, чтобы ее дочери, приехав в столицу, чувствовали себя как дома. Мне думается, жена викария – дальняя родственница барона, и потому родители девочек надеялись, что их дочерей представят ко двору и они смогут принять участие в лондонском сезоне и, как следствие, удачно выйти замуж.

И что ему делать с полученной информацией? Маркус никогда прежде не занимался наймом прислуги; более того, даже не знал, кто это делает за него. Но выбор гувернантки для своей дочери он, разумеется, решил взять на себя.

– Хм. – Такого рода реплика показалась Маркусу наиболее уместной.

– Я могу зайти за рекомендательным письмом в свой выходной.

Будто они оба знали, когда именно этот выходной наступит.

Может, существовали какие-то неписаные правила относительно выходных для прислуги, и она рассчитывала на то, что он с этими правилами знаком? Как ему все же удалось дожить до зрелых лет, так и не узнав, когда слуги отдыхают от работы на законных основаниях?

– Да, конечно. – В общении с этой женщиной он чувствовал себя все менее компетентным. Возможно, он поступал правильно, когда не вмешивался в процесс найма прислуги.