Как перевоспитать герцога - [11]

Но, увы, какими бы заманчивыми ни казались очертания дальних берегов, Маркус не пал настолько низко, чтобы добиваться благосклонности гувернантки своей дочери.

– Что с Роуз? Вы должны сообщить мне о проблеме, если она касается моей… дочери. – Маркус запнулся и почувствовал теснение в груди. Он познакомился со своей дочерью совсем недавно, но не понаслышке знал, что такое чувствовать себя нежеланным, ненужным, и не хотел, чтобы дочь повторила его опыт, даже если ее появление на свет стало для Маркуса не слишком приятным сюрпризом.

Мисс Лили покачала головой и чуть заметно улыбнулась.

– Я не вижу никаких проблем с мисс Роуз. Она славная девочка. Я лишь хотела услышать ваши пожелания относительно наших с Роуз занятий и узнать, каким вам видится будущее Роуз. Тогда я могла бы предложить план занятий, который мы могли бы с вами обсудить. – Лили сделала паузу и с некоторой запинкой спросила: – Вы сказали, что она только что приехала, так?

Они оба продолжали стоять. Все признаки того, что разговор затянется дольше чем на две минуты, были налицо, а беседовать стоя Маркус не привык. Тем паче с прислугой.

Хотя причислить гувернантку к прислуге можно лишь с определенными оговорками. Наверняка двойственность статуса создает представительницам этой профессии немалые неудобства. Статус учителя и воспитателя не позволял быть запанибрата с горничными и лакеями, и при этом для членов семьи гувернантка отличалась от горничной разве что специализацией. И, разумеется, если панибратские отношения между хозяином дома и его камергером, а иногда, чего греха таить, и горничной хозяйки считались почти нормой, то быть на короткой ноге с гувернанткой запрещали приличия.

Пожалуй, если уж причислять гувернантку к прислуге, то статус ее сопоставим со статусом дворецкого, и это многое объясняет. В частности, сегодняшний особенно надутый вид Томпсона. Это просто защитная реакция, вызванная угрозой его статусу. Гувернантке следует знать, кто в доме хозяин. В фигуральном смысле. Маркус и не думал оспаривать право Томпсона считать себя истинным хозяином в доме, поскольку, в отличие от дворецкого, обеспечивающего бесперебойную и слаженную работу прислуги, новый герцог Резерфорд хозяйственными вопросами не интересовался вовсе.

Наверное, у Томпсона были причины обижаться на Маркуса за наплевательское отношение к плодам его труда. Но разве герцога должно волновать отношение к нему прислуги, даже если речь идет о самом дворецком?

Как бы там ни было, заняться обустройством дома по своему вкусу все же придется. Для детской психики пребывание в розовой гостиной может обернуться необратимым расстройством. И не только для детской.

– Прошу садиться, – сказал герцог, жестом указав на один из стульев. Сам он поднял тот стул, что лежал на боку, поставил его на ножки и сел на него верхом, положив локти на спинку. Он успел понять, что так сидеть было удобнее всего, поскольку стулья были неудобны в той же мере, в какой безобразны.

У гувернантки выбора не было, и потому ей ничего не оставалось, кроме как опуститься на тот стул, на который ей было указано, расправить юбки и, сложив ладони, опустить руки на колени. Наконец, проделав все вышеописанное, она соизволила поднять на него глаза.

Ее взгляд, прямой и цепкий, наводил на мысль о том, что она знает жизнь гораздо лучше, чем он. Что она знает о нем, Маркусе, что-то такое, чего он сам о себе не знает. От этого взгляда хотелось ежиться и ерзать, словно в колючем свитере на голое тело или на службе в церкви, когда священник говорит о расплате за грехи.

Маркус уже много лет не надевал колючих свитеров на голое тело и не ходил в церковь, но он все еще помнил, как это бывает.

Пауза затянулась. Герцог Резерфорд слишком поздно осознал, что говорить полагается ему. Даже если гувернантки и не принадлежали к «нижнему миру», в котором обитают судомойки и полотеры, к «верхнему миру» они тоже не принадлежали. Отсюда следовал однозначный вывод: она не откроет рот, пока герцог – существо из «верхнего мира» – лично не пригласит ее высказаться. В противном случае ей грозит свержение в ад. Или увольнение.

– Вы успели составить список всего того, что необходимо приобрести для мисс Роуз в первую очередь? – Резерфорд постарался придать своему голосу как можно больше уверенности, которой, что было для него крайне непривычно, он отнюдь не испытывал. Маркус не привык задавать вопросы, поскольку не видел в том нужды. Даже если, что случалось крайне редко, ему доводилось задавать вопрос, действие это имело чисто ритуальный характер, поскольку ответ был заранее ему известен. Так что данная ситуация была исключительной. Появление в его жизни ребенка, чей рост был меньше высоты витых ножек этого секретера, безвозвратно изменил его жизнь и его самого. Пока не ясно, в лучшую или в худшую сторону.

– Смею предположить, ваша светлость, что мисс Роуз – первый ребенок, которого вы поселили в этом доме. Это так? – спросила она, едва заметно нахмурившись, словно заподозрила у него вызывающую недоумение привычку подбирать бродячих детей. – Насколько мне известно, у девочки не было при себе никаких личных вещей. Это так? Если так, то вам предстоят значительные расходы. Вы хотите, чтобы я составила подробный список всего необходимого? – Она склонила голову набок и задумчиво прищурилась. – Помимо одежды, обуви и белья, ей понадобятся тетради, карандаши, мел и…