Как он похож на ангела - [27]

Он включил зажигание. Было почти два — расчетный час в мотеле. Не заезжая в Сан-Феличе, он мог к пяти добраться до Башни.

* * *

Вилли слышала, как повернулся в замке ключ, как открылась и закрылась входная дверь. Ей захотелось выбежать в холл и обнять Джорджа, но она продолжала ждать, сидя в полутемной гостиной и размышляя, настанет ли время, когда она сможет в присутствии Джорджа поступать так, как захочет. Она знала, что, если бросится Джорджу на шею, он может досадливо отстраниться, давая понять, что занят серьезными проблемами и глупости ему ни к чему.

— Я здесь, Джордж.

В пустой комнате ее голос прозвучал слишком громко, слишком призывно. «Опять забыла, что надо говорить тише», — подумала она.

Джордж вошел в гостиную, прижимая к груди шляпу, будто слушал государственный гимн. Чтобы удержаться от смеха, Вилли торопливо глотнула.

— Куинн за тобой следит, — сказал Джордж.

— Не может быть! Когда я уезжала…

— Его машина стоит напротив дома.

Вилли слегка отодвинула портьеру у окна.

— Не вижу никакой машины.

— Но она там стояла. Я просил тебя быть осторожней!

— Я старалась. — Ей снова пришлось глотнуть, но на сей раз — чтобы проглотить тяжелый, душный комок, о котором лучше было не думать.

— Как ты себя чувствуешь, Джордж?

Он нетерпеливо махнул рукой, показывая, что сейчас не время для тривиальных вопросов.

— Куинн что-то нащупал. Он звонил мне на работу, потом домой. Но я просил мать с ним не церемониться, и она его отшила.

При упоминании о миссис Хейвуд Вилли напряглась.

— Я бы это сделала не хуже.

— Нет, он тебе не доверяет.

— Ошибаешься. Он пытался назначить мне сегодня свидание.

— Ты согласилась?

— Нет.

— Почему?

— Не хотела тебя огорчать.

— А вдруг он рассказал бы что-нибудь интересное?

Вилли смотрела на старый кирпичный камин. Сколько раз в нем зажигали огонь, сколько раз он гаснул! Кто и когда поднесет к нему спичку в следующий раз?

— Прости, если я тебя обидел, Вилли, — произнес Хейвуд более мягким тоном.

— Ничего страшного. Я понимаю, тебе сейчас не до меня.

— Ты умница, Вилли.

— Конечно. Поэтому со мной можно не стесняться.

Он положил ей руки на плечи.

— Вилли, пожалуйста, не надо. Не сердись.

— Почему ты не скажешь, в чем дело?

— Не могу. Но поверь, это очень серьезно. И касается многих людей. Хороших людей.

— А что, имеет значение, какие они? И как ты отличаешь хороших от плохих? Спрашиваешь мать?

— Оставь ее в покое. Она понятия не имеет, в чем дело.

— Я оставлю ее в покое, если она оставит в покое меня.

Вилли с вызовом посмотрела на него, готовая к ссоре, и увидела усталого, бледного человека, которому не хотелось ссориться.

— Джордж, давай начнем сначала, будто ты только что вошел?

— Давай.

— Привет, Джордж.

Он улыбнулся.

— Привет, Вилли.

— Как дела?

— Хорошо. А у тебя?

— Тоже хорошо.

Но когда он поцеловал ее, она отвернулась.

— Немногим лучше, чем в первый раз, правда? Ты ведь не обо мне думаешь, а о Куинне.

— Приходится.

— Недолго тебе осталось страдать.

— Что ты имеешь в виду?

— Он уезжает.

Руки Хейвуда упали с ее плеч, будто она их сбросила.

— Когда?

— Сегодня. Возможно, сейчас.

— Почему? Почему он уезжает?

— Потому что я отказалась встретиться с ним вечером. Так он сказал. В шутку, разумеется.

Она ждала, что Джордж станет разуверять ее: «Нет, Вилли, конечно, он не шутил. Ты такая красивая! Он уезжает, потому что сердце его разбито».

— Он пошутил, — повторила она.

Но Хейвуд не слышал ее. Он шел к двери, надевая на ходу шляпу.

— Джордж!

— Я позвоню тебе утром.

— Но мы ни о чем не успели поговорить!

— У меня сейчас нет времени, я должен показать клиенту дом в Гринакре.

Вилли знала, что домом в Гринакре занимается Эрл Перкинс, но промолчала. На пороге он обернулся.

— Вилли, прошу тебя, выполни одну просьбу.

— Пожалуйста, я ведь на тебя работаю.

— Позвони матери и скажи, чтобы она не ждала меня к ужину.

— Хорошо.

Это была серьезная просьба, и они оба это знали.

Вилли стоя слушала, как открылась и закрылась входная дверь, как заурчал мотор «понтиака», как взвизгнули шины сорвавшегося с места автомобиля. Опустив голову, она подошла к старому камину, черному внутри от полыхавшего там когда-то пламени, и протянула руки, словно надеялась, что в нем осталось немного тепла для нее.

Немного погодя она вышла на улицу, заперла дверь, доехала до почты и позвонила оттуда матери Джорджа.

— Миссис Хейвуд?

— Да.

— Это Вилли Кинг.

— Ах, это вы, миссис Кинг? Моего сына нет дома.

Вилли стиснула зубы. В разговорах с ней миссис Хейвуд никогда не называла Джорджа иначе как «мой сын» — с нажимом на «мой».

— Я знаю, миссис Хейвуд. Он просил предупредить вас, что сегодня вечером его дома не будет.

— А где он?

— Не знаю.

— Значит, он не с вами?

— Нет.

— В последнее время он очень часто бывает занят по вечерам, да и днем тоже.

— Он много работает, — сказала Вилли.

— И вы ему, конечно, помогаете.

— Стараюсь.

— Еще бы! Когда он рассказывает, какое количество дел вы успеваете для него обделать, я просто не верю своим ушам. Надеюсь, такую работящую помощницу, как вы, не смущает глагол «обделать»?

— Нет, вы меня не можете смутить.

Последовала пауза, и Вилли прикрыла микрофон рукой, чтобы миссис Хейвуд не слыхала, как тяжело она дышит.