Как ограбить швейцарский банк - [17]
– И это тоже странно. Терпение Жана вот-вот лопнет: почему ему не дают поговорить с дочерью?
Маласпина не ответил. Оба они подумали о плохом – словно туча затемнила озеро.
– Только бы Лина была жива-здорова, – сказал Контини, вставая со стула. – Перекусишь со мной?
Маласпина кивнул. Он был человек немногословный, как и сам Контини, и, может быть, поэтому ему и удавалось выуживать информацию у тичинских уголовников. Конечно, помогало и то, что роста в нем было два метра, а веса – больше ста килограммов.
Они пообедали у Пьеро, в непритязательном ресторане в центре Лугано. Контини нравилась тамошняя почти деревенская атмосфера, скатерти в клетку и домашнее вино в графинах. Они заказали блюдо дня: пасту с соусом из сладкого перца и лука с добавлением толики тофу и песто. Пьеро заверил, что блюдо это легкое.
– Легкое, говоришь? – откликнулся Контини, расправляя салфетку. – Посмотрим, посмотрим…
Маласпина налил себе полный бокал мерло и хмуро уставился на тарелку. Он ничего не сказал. Но перед тем как начинать поединок с Лукой Форстером, он бы смолотил, по меньшей мере, хороший бифштекс. Маласпина вращался в определенных кругах уже не один год и знал, кто есть кто. Форстер не был большой шишкой, но в этом-то и состояла загвоздка. Маленькие акулы самые злые.Никаких звонков.
Лина как в воду канула.
Сальвиати не мог больше ждать. Тем же вечером в Тессерете он перейдет в наступление.
После обеда он пошел к своему старому знакомому Джованни, по кличке Дженджо, владельцу склада в Молино-Нуово. [23] Сухопарый, проворный, он производил впечатление человека, умеющего быть одновременно в двух разных местах, да еще и поддерживать три разговора зараз.
– Вернулся к старой жизни! – воскликнул он, когда Сальвиати сказал, что ему требуется. – И с новым почерком. Ведь это был вовсе не твой стиль, правда?
– Нет. – Сальвиати осматривался. – Но теперь мне нужно поменять стиль.
– Тогда я тебя просвещу, пригодится, вот увидишь.
В тусклом складском свете пространство как будто углублялось. Уложенные штабелями инструменты занимали многочисленные полки, там же виднелись и станки, укрытые полотном.
– Есть много вариантов, – говорил Дженджо, – но я так понимаю, что ты хочешь действовать наверняка. Между прочим, нужно посмотреть, что там с окнами-дверьми, то есть понадобится взлом или…
– Дженджо.
– А?
– Давай по порядку. Прежде всего, я хочу обойтись без риска. То есть не хочу, чтобы жертва как-то реагировала.
– Ты что, меня за дилетанта держишь? Единственная опасность – передозировка, и… ну, конечно, возможна аллергия, но ты ее заметишь в случае чего.
– А газ какой, оксид азота?
– У меня и такой есть, если хочешь, но на сегодня это уже не лучший. Концентрация по отношению к воздуху, чтобы вызвать наркоз, слишком высокая, нужно почти семьдесят процентов. Нет, обычно я советую хлористый этил, циклопропан, фторотан, эн-флуран или изофлуран.
Перечисляя наркотические вещества, Дженджо переместился к углу склада. Здесь были деревянные полки, накрытые старой тканью. Дженджо снял полотно, и Сальвиати увидел шеренгу белых бутылок рядом с небольшими баллонами для аквалангистов и несколькими электрическими пульверизаторами на аккумуляторах, из тех, что используют астматики.
– Я могу продать тебе бутылку, – объяснял Дженджо, – вместе с пульверизатором. Ты сначала распыляешь газ по комнате пульверизатором. Жертву он полностью не усыпит, но вызовет легкий дурман. Потом заходишь, подносишь к лицу марлевый тампон и завершаешь дело. Только не забудь, что надо проветривать помещение, а не то, не ровен час, сам заснешь. Помню, одного так и нашли утром, на полу у кровати клиента…
– Дженджо.
– А?
– По порядку. Как я узнаю нужную концентрацию?
– В этом-то вся и штука! – Дженджо чуть не подскочил от удовольствия. – С этими жидкими анестетиками достаточно концентрации от половины до полутора процента. Ты не только будешь уверен в результате, но и жертва ничего не заметит. А испускаем так… я по порядку, точно? – Дженджо подмигнул Сальвиати, который кивнул с полуулыбкой. – Что до испускания, пользуйся не пульверизатором, а вот таким баллоном. Они вроде тех, что в ходу у аквалангистов, для коротких погружений. – Дженджо взял баллон высотой сантиметров двадцать. – Обычно ныряльщик вдыхает сжатый воздух напрямую через сопло, но есть кнопка, которая выпускает газ вот так, просто…
Сальвиати пытался запомнить эти сведения. Дела с использованием наркотических веществ никогда не были его жанром. Слишком прямолинейно, агрессивно. Но теперь он вел войну, а в бою все средства хороши. Он купил баллон, уже заполненный анестетиком, с запасной бутылкой. В последний момент приобрел и раздвижную лестницу: чуть не забыл, что окно – на третьем этаже.
– Хорошо, теперь – последние рекомендации, – проговорил Дженджо, провожая гостя к выходу. – Запомни: если на окне есть решетка, начинай взламывать ее сразу после того, как распылишь газ. Результат-то мгновенный. Потом, как войдешь, поднеси питатель ко рту жертвы и…
– Дженджо.
– Понял, понял! Спорю, что на окне решетки нет. Сальвиати улыбнулся.
– Знаешь что, Дженджо?
– Что?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Рассказ был написан для сборника «1865, 2015. 150 Jahre Wiener Ringstraße. Dreizehn Betrachtungen», подготовленного издательством Metroverlag.
Проза Ильи Крупника почти не печаталась во второй половине XX века: писатель попал в так называемый «черный список». «Почти реалистические» сочинения Крупника внутренне сродни неореализму Феллини и параллельным пространствам картин Шагала, где зрительная (сюр)реальность обнажает вневременные, вечные темы жизни: противостояние доброты и жестокости, крах привычного порядка, загадка творчества, обрушение индивидуального мира, великая сила искренних чувств — то есть то, что волнует читателей нового XXI века.