Как новгородцы на Югру ходили - [4]

Ахмыл вперёд с Моиславом Поповичем вышел, переводит слова воеводы:

– Издалека к вам в гости пожаловали. Принимайте с миром. Хотим меха на железные вещи менять. Будете торговать?

Увидал шаман ножи, топоры и бусы, что Моислав Попович на земле разложил, – в глазах огонёк загорелся. Недобрый, жадный. Снял с шеи человечка, к каждому предмету приложил, поднёс к уху, затем сам что-то прошептал. Снова на шею повесил. Выхватил вдруг у помощника бубен, в пляс пустился.

– Это он у бога своего, Воршуда, разрешения просит с нами дружить, – объясняет Ахмыл. – Видишь, висит на груди божок, он и есть Воршуд, в нём сил шаманская, колдовская. Из-за этого божка все шаман боятся.

И правда, замерли все югричи, смотрят, как шаман колдует. Оттанцевал шаман. Пот градом льётся – жарко в меховой кухлянке, а снять нельзя. Она тоже заколдованная.

– Воршуд не отвечает, – сказал шаман гостям. – Сегодня пировать станем, а ночью я ещё спрашивать буду. Проходите – вон на пригорке у реки вам место, там живите.

Пошли гости через посёлок – удивляются: бедно югричи живут, не как новгородцы. Вместо изб землянки маленькие, крыши дёрном обложены, Посередине очаг дымит, а вокруг шкуры лежат. И лето и зимой – у костра. Все в мехах, а бедняки – чудеса!

Новгородцы шатры разбили, стали лагерем. Выбрал Моислав Попович подарки побогаче – шаману. Надо задобрить, иначе меняться югричам запретит.

Матвейкина находка

Ночь настала. Заснул лагерь. А часовые у костров ходят, с дремотой борются. И посёлок югорский спит, только собаки воют.

Вдруг среди ночи у новгородских шатров в бубен забили громко, закричал кто-то тоскливо-тоскливо, словно заплакал.

Выбежали новгородцы из шатров. Видят, шаман юлой вертится, только лисьи хвосты на шапке мелькают. В руке у шамана бронзовый человечек зажат, он им в воздухе всё время какие-то узоры выписывает.

– Обижен очень, – говорит Ахмыл, – мало дали. Воршуд ему запрещает меняться.

– Ну и хитрец, ну и жадина! – ухмыльнулся Моисла Попович. – Сколько же ему надо?

– Много надо, – объясняет Ахмыл, – ему все подарки приносят. Он и привык, сам не охотится.

– Ладно, скажи, пускай спать идёт, завтра разговаривать будем, – наказал Моислав Попович.

Матвейка раньше всех проснулся, побежал на речку умываться. Ополоснул лицо холодной водой и бегом к костру – греться. В траве, около кострища, гляди – блестит что-то. Нагнулся… а там человечек бронзовый – шаманий божок! И совсем не страшный, маленький. Схватил его – и бегом к отцу.

– Надо отдать, – Моислав Попович нахмурился. – Пошли скорей к шаману, а то скажет, что мы украл – не миновать беды.

Около шаманьей землянки весь посёлок югорски собрался. Смотрят, как шаман у дверей по земле катается волосы на себе рвёт, кричит что-то.

– На новгородцев наговаривает, – объясняет Ахмыл – говорит, плохие люди приплыли. Пугает югричей: Воршуд ушёл, говорит, от них, торговать не разрешает.

– Смотри-ка, сам потерял, а на нас всю вину сваливает – разгневался воевода. Поднял высоко божка югорского, всем показал: – Держите своего Воршуда никуда он не уходил, вот он!

Не успел договорить, югричи божка увидели – повалились на землю. Смотрят на боярина со страхом, а встать не решаются.

– Да вставайте же, что испугались? – Моислав Попович подошёл к ближайшему югричу.

Тот вскочил – и как закричит быстро-быстро свои соплеменникам и на шамана рукой показывает. Ахмыл переводить едва успевает.

– Говорит, что шаман обманщик, а не колдун. Не смог Воршуда удержать – ушёл он к пришельцам. Нельзя теперь шаману доверять.

Встали югричи с земли, обступили новгородцев, шумят.

– За своего тебя, воевода, признали. Раз у тебя человечек – значит, сильней ты шамана! В гости зовут. Будут меняться!

На другой день все пришли к шатрам. Принесли меха.

Пошла оживлённая торговля. С окрестных сёл люд приехали. По всей округе разлетелась весть. Две недели в югорском посёлке простояли новгородцы, за это время сдружились с жителями.

Но вот кончился у новгородцев запас товаров. Пришло время уезжать.

Насады мехами нагружены, а друзья югричи в дорогу гостинцев принесли: рыбы вяленой, мяса копчёного, ягод, лесного мёда.

Понравились югричам гости.

Все вышли на берег гостей провожать.

Только шаман закрылся в своей землянке – думает, как бы силу прошлую вернуть. Да не боятся его больше югричи.

А Моислав Попович решил югричам Воршуд оставить.

Вынул из кошелька – протянул охотнику, который не побоялся шамана обманщиком назвать:

– Бери, сам шаманом станешь!

Замахал югрич руками, улыбается, на грудь воеводе показывает.

– Нельзя им к колдовским вещам прикасаться, – пояснил Ахмыл. – Тебе можно, раз к тебе Воршуд пришел, ты и носи. По этому человечку тебя всегда здесь узнают.

Возвращение в Новгород

Назад весело возвращаться. Каждый взмах весла приближает к родному дому. Съездили удачно, есть о чём в Новгороде порассказать.

Перезимовали на Двине, а как талая вода сошла, домой поплыли. С богатым товаром возвратилась дружина в родной город. Эта весть по всему Новгороду быстро разнеслась. Радуются новгородцы: будет теперь казна богатой.

Матвейку друзья обступили:

– Ну как? Рассказывай! – теребят со всех сторон. – А это у тебя что?