Как новгородцы на Югру ходили - [3]
Неделя как один день прошла. Обычно после того возвращались обратно, а Моислав Попович не спешит, к отправлению не готовится, ходит по дома двинским, советуется со стариками-старожилами, как дорогу в Югру найти.
– Слушайте, воины! – обратился Моислав Попович к новгородцам. – Вот что вам скажу: тяжела была дорога, а дальше ещё тяжелей будет. Но только кто со мной дальше пойдёт, для Господина Великого Новгорода постарается – тот и славу, и почёт, а может и богатство добудет. А насчёт пути… Я узнал. По морю Студёному поплывём. Насады крепкие – выдержат.
– По морю? – изумились воины. – Не ходил вед никто в этих местах, пропадём!
– Не должны пропасть, – Моислав Попович махну рукой. – Никита, веди Ахмыла, пускай сам всё расскажет!
Головня вышел в середину круга с низеньким человеком в кожаной рубахе и высокой лисьей шапке:
– Вот, проводник ваш будет!
– Кто такой, откуда родом?! – закричали и толпы.
– Ахмылом зовут, два года в Двине живу. Родился – печорцем был, да только давно своего народа не видел. Охотники лесные напали на посёлок, в плен взяли, тогда я совсем ещё Маленький был. С ним жил. В Югру ходил, язык знаю, буду переводить. О лесовиков бежал, к охотникам на морского зверя попал. Много с ними плавал. Каждый камень на море знаю. Старики говорили, по морю быстрее до Югры добираться. По лесам плохо, в лесу злой народ живёт.
– А Югра-то как? Станет с нами меняться?
– Хороший товар везёте, – Ахмыл головой кивнул. – Будут шкуры, если Воршуд разрешит.
– Какой ещё такой Воршуд? – спросил Никита. – Князь югорский, что ли?
– Воршуд – бог югорский. У колдуна – главного шамана фигурка Воршуда есть. Шаман жадный очень хитрый, как лиса, все люди его боятся. Что шаман скажет – всё сделают. Много подарков дарить надо, может, добрый станет.
– Ну как, братья-новгородцы, доверимся Ахмылу пойдём по морю Студёному? – спрашивает Моисла Попович у воинов. – Не впервой ведь новгородца по морям путешествовать. В шведские земли каждый год купцы ходят, случалось и мне караваны те водить – тоже не ближний свет, а мы отважимся теперь, дойдём туда, куда никто не хаживал.
– Какой разговор! – зашумели дружинники. – С хорошим проводником любая дорога не страшна. Все с тобой пойдём!
Студёное море
Полдня по Двине плыли. Издалека ещё шум услыхали. Вот оно, море, – грозное, холодное. Вода серая. У берега не пройти. Торчат камни из воды. Встречаются с хороший дом величиной, а на них трава морская зелёная и пена: наскочит ладья, вмиг разобьёт в щепки, а прибой по всему побережью раскидает.
Парус надулся дугой, того гляди, сорвёт. Пять дней и ночей по морю плывут. Лепёшек поедят да рыбы вяленой, водой из бочонка запьют. Неспокойно море: валы перекатывает, вода через борт заливается – только успевай черпаком работать. Одежда отсырела. Холодно на воде, люди продрогли, устали всем во сне земля мерещится.
Тут настоящая буря началась, налетела шквальны вихрем.
Паруса сорвало, плотную парусину, что и нож трудом режет, как тряпку разорвало. В каждом насаде по два, по три весла не досчитались. Долго Никита в берег всматривался. Увидал, наконец, между камням просвет, решился – направил ладью к берегу.
Выкинуло корабли на прибрежный песок. Оттащили люди из последних сил насады подальше от разбушевавшегося Студёного моря и рядом на песок попадали. Сил не было даже костёр развести.
Никита первый заметил – пропал один насад. Где от своих отстал, что с ним случилось? Разве углядишь? Три дня на берегу стояли, ждали. Костры-дымники днём жгли, а по ночам большой огонь разводили. Всё надеялись: вдруг заметят, приплывут? Не заметили. Не приплыли. Погиб корабль, а с ним тридцать новгородцев. Сурово море – взяло добычу, назад не отдаст.
Наконец море успокоилось, как будто и не был бури вовсе. Столкнули корабли с берега, дальше поплыли.
Летят за ладьями чайки, кружатся в воздухе, кричат, суетятся, и веселей у людей на душе становится. Не одни они в этой водной пустыне.
Плывут новгородцы по морю, вдруг с одного корабля кричат:
– Река!
– Это Печора-река, – говорит Ахмыл, – старик сказывали, тут горы близко.
Долго плыли. Ахмыл стал места узнавать – бывал здесь прежде. Уверенно караван повёл. Из Печоры в речку поменьше свернули, потом еще в одну.
– Что это впереди, в тумане, высокое, тёмное? спрашивает Матвейка.
– Горы! Горы! – закричали дружинники. – Неужто доплыли?
Высокие стоят горы, верхушки в облаках теряются. А на берегу – селение.
Как Югра гостей встретила
Все жители к кораблям высыпали. Незнакомые люди приплыли, как не посмотреть! Новгородцам тоже интересно – необычный народ югричи. В меховых рубахах-кухлянках, что через голову надеваются. Сапоги и те из мехов. Богатый, видать, край, если все в меховую одежду рядятся.
Впереди всех старик шаман, колдун главный, а за ним чуть поодаль помощник его с большим бубном. У шамана рубаха-кухлянка нитками разноцветным расшита. Шапка с тремя лисьими хвостами, а на сапожка мягких уши куньи болтаются на верёвочках. На груди бусы костяные и ожерелье из клыков медвежьих: силу медведя оно шаману даёт. Ниже бус висит на шнурке блестящая фигурка человечка в юбочке. Руки в бока упёрты, словно собой похваляется, а сам смотрит косо, недоверчиво.
