Как ни крути - помрешь - [3]

– Глаза не те, – сказала я, ставя горшок на краю круга. И скривилась в досаде на явственно задрожавший голос. Качнув бедром, демон выставил вперед ногу в босоножке и прищелкнул пальцами. В руке у него материализовалась пара солнечных очков, и тварь тут же их нацепила, спрятав глаза.

– Готово, – сказала тварюга, и я вздрогнула – так точно демон сымитировал мой голос.

– И близко не похожа.

Даже не знала, что я так похудела. Надо опять начать есть булочки и картошку.

Алгалиарепт улыбнулся.

– Может, волосы поднять? – издевательски спросил демон, собирая и придерживая густую массу над моей… э-э… над своей головой. Тварь прикусила губы, чтобы стали порумяней, и застонала, раскачиваясь – как будто руки связаны над головой. Сеанс бондажа изобразила. А потом откинулась на меч в руках ангела, расставившись точно шлюха.

Я поплотнее закуталась в свое пальтишко с воротником из искусственного меха. С улицы, вдалеке донесся шум медленно едущей машины.

– Хватит, а? У меня ноги мерзнут. Демон поднял голову и улыбнулся.

– Вечно ты игру портишь, Рэйчел Морган, – сказал он моим голосом, но с обычным своим британским акцентом. – Зато играть с тобой интересно. Не дать мне затащить тебя в безвременье – это требует немалой силы разума. Мне доставит удовольствие тебя сломать.

Я вздрогнула, когда на него полилась энергия безвременья. Он опять менял форму. Но мне стало полегче, когда показался привычный наряд: кружева и зеленый бархат. Прорисовались длинные черные волосы и круглые очки с темными стеклами, а потом бледное мужественное лицо, вполне соответствующее элегантной, подтянутой фигуре. Сапоги на высоких каблуках и прекрасно сшитый плащ завершили преображение демона в обаятельного молодого негоцианта восемнадцатого столетия, богатого и с положением в обществе.

У меня в мыслях всплыла жуткая картина места преступления, которую я видела осенью, когда пыталась навесить убийства лучших лей-колдунов Цинциннати на Трента Каламака. Их убивал Ал – для Пискари. Все его жертвы умерли в муках – к удовольствию демона. Ал садист, как бы симпатично он ни выглядел.

– В самом деле, пойдем дальше, – сказал демон, доставая табакерку с черным порошком и нюхая щепотку. Порошок припахивал «бримстоном». Ал потер нос и потыкал в мой круг носком сапога. Я моргнула от неожиданности.

– Славненький плотный кружок. Только холодновато тут. Кери любит, когда тепло.

Кери? Это еще кто такой ? Снег внутри круга мгновенно превратился в клубы пара. Запах мокрого бетона ударил в ноздри и тут же исчез; плита просохла до бледно-красноватого оттенка.

– Кери, – позвал Алгалиарепт. Голос у него какой-то стал странный – тихий, одновременно соблазняющий и требовательный. – Поди сюда.

Я во все глаза уставилась на женщину, словно ниоткуда возникшую за спиной Алгалиарепта. Тоненькая, треугольное личико осунулось и скулы проступили слишком заметно. Намного ниже меня ростом, кажется просто крошкой, почти ребенком. Голова опущена, светлые, почти бесцветные прямые волосы доходят до пояса. На ней роскошное бальное платье, а ноги босые. 11латье великолепное – дорогой шелк насыщенных фиолетовых, зеленых и золотистых тонов – и облегает ее округлые формы как нарисованное. Хоть она и маленькая, но сложена хорошо, разве что немного слишком хрупкая.

– Кери, – сказал Алгалиарепт, приподняв ее подбородок рукой в белой перчатке. Глаза у женщины оказались зеленые, широко открытые и лишенные всякого выражения. – Я же говорил тебе не ходить босиком?

По ее лицу пробежала тень раздражения, глухого и отдаленного, где-то за той пустотой, в которой она пребывала. На ногах у нее материализовались вышитые домашние тапочки, и я невольно глянула на них.

– Так лучше.

Алгалиарепт отвел от нее взгляд, и я поразилась, насколько красивую пару они составляют в этих нарядах. Женщина выглядела настоящей красавицей, но разум у нее был настолько же пуст, насколько она была красива – она обезумела от сырой магии, которую демон заставлял ее удерживать, фильтруя энергию лей-линий через ее разум, чтобы уберечь собственный. У меня кишки свело от ужаса.

– Не убивай ее, – прошептала я пересохшими губами. – Она тебе уже не нужна. Отпусти ее.

Алгалиарепт взглянул на меня поверх темных очков, вперился красными глазищами.

– Тебе она нравится? – спросил демон. – Красивая, правда? Ей тысяча с лишним, а она не состарилась ни на секунду с того дня, когда я забрал ее душу. Если честно, то именно из-за нее меня приглашают на вечеринки. Она ложится по первому знаку. Хотя, конечно, первую сотню лет были сплошные слезы и стенания. Что тоже забавно, но утомляет. Ну, так ты будешь драться со мной?

У меня челюсти сжались.

– Верни ей душу, раз тебе она уже не нужна. Алгалиарепт засмеялся.

– Ох! Ты просто прелесть! – сказал демон и даже в ладоши хлопнул, один раз. – Но я в любом случае верну ей душу. Я ее замарал сверх всяких пределов, осмотрительно держа свою в чистоте. И я убью ее прежде, чем она успеет вымолить прощение у своего бога. – Пухлые губы разъехались в противной ухмылке. – Нес равно это все сказки, про бога.

Женщина рухнула к его ногам. Я похолодела. Лучше я умру, чем позволю затащить меня в безвременье на… на такое вот.