Как ни крути - помрешь - [18]

Так что я стояла на морозе и мучилась, пока он парковал страшненький побитый грузовичок неподалеку от моей машины. За стеклом двигалась его тень, потом он выбрался наружу, громко хлопнув дверью – но это не из-за меня, а просто чтобы раздолбанный замок сработал.

– Рэй-Рэй, – сказал он, обходя машину, на ходу доставая телефон и улыбаясь. Когда-то костлявое лицо приобрело красивую, жесткую силу. Сухопарое длинное тело отлично смотрелось, и походка была быстрая. – Это ты сейчас звонила?

Я кивнула и разжала руки. Он явно не собирался бегать, потому что одет был в линялые джинсы и обычные ботинки. Под расстегнутым пальто виднелась мягкая фланелевая рубашка, аккуратно заправленная в джинсы, и лицо было чисто выбрито, но при всем этом он умудрялся выглядеть слегка неухоженным. Может, из-за чуточку слишком длинных черных волос. Выглядел он скорее книжным червем, чем опасным типом, которых я обычно предпочитала, но может быть, я побаивалась его ума?

Ник был умнее всех, кого я встречала; неброская внешность и обманчиво мягкий характер скрывали блестящую логику. Если подумать, наверное; именно эта редкая смесь острого злого ума и доброго человека меня к нему и привлекла. А может, то, что он спас мне жизнь, связав Большого Ала, когда тот готов был вырвать мне глотку.

К тому же, несмотря на пристрастие к старым книгам и ноной электронике, ботаником Ник не казался: слишком широкие 11лсчи и тугая задница. Длинные тощие ноги не отставали от моих па бегу, а руки были неожиданно сильные, что обнаружилось в наших когда-то частых, а сейчас печально забытых шутливых соревнованиях по реслингу, часто переходивших в… м-мм… интимные действия. Воспоминание о нашей недавней близости прогнало у меня с лица угрюмость, когда он появился из-за грузовичка, виновато глядя карими глазами.

– Я не забыл, – сказал он, убирая челку с глаз, отчего длинное лицо показалось еще длиннее. На лбу под волосами мелькнула метка демона, полученная в ту же ночь, что моя первая и теперь единственная. – Я закопался вдело и потерял представление о времени. Прости, Рэйчел. Я знаю, что ты меня ждала, но я даже спать не ложился и чертовски устал. Не согласишься перенести на завтра?

Мне удалось показать разочарование и ограничиться только ВЗДОХОМ.

– Нет, – сказала я без долгих объяснений.

Он потянулся ко мне, руки сомкнулись в легком объятии – неуверенном, как и ожидалось. Я прислонилась к нему, мечтая о большем. Отчуждение держалось уже так долго, что воспринималось почти как норма. Отстранившись, он потоптался на месте.

– Много работы? – спросила я.

Мы в первый раз говорили на этой неделе, если не считать случайный телефонный звонок, и не хотелось уходить просто так. Ник вроде бы тоже не спешил.

– И да, и нет. – Он прищурился на солнце. – Я просматривал архивы одного чата – нашел там упоминание о книжке, что унес Ал.

Мне мгновенно стало интересно.

– Ты не… – Я запнулась, пульс ускорился. Вспыхнувшая надежда тут же разбилась вдребезги: он опустил глаза и помотал головой.

– Это был дурак-дилетант. Нет у него книжки, выдумки одни.

Я легонько тронула его за плечо, прощая несостоявшуюся пробежку.

– Да ладно. Рано или поздно мы что-нибудь найдем.

– Ага, – пробормотал он. – Но лучше рано, чем поздно. Мне вдруг стало так грустно, я вся застыла. Нам так было хорошо, и вот осталось только дурацкое отчуждение. Заметив мое состояние, Ник взял меня за руки, шагнул вперед, приобнимая. Губы скользнули по моей щеке.

– Прости, Рэй-Рэй. Мы что-нибудь придумаем. Я стараюсь. Я хочу, чтобы у нас получилось.

Не шевелясь, я вдыхала запах книжной пыли и свежий аромат лосьона, руки неуверенно обняли его талию: мне нужно было, чтобы меня утешили – и вот, наконец…

Горло сдавило, и я задержала дыхание, стараясь не расплакаться. Мы несколько месяцев искали обратное заклятие, но книжку о том, как превращать в фамилиаров людей, написал Ал, и издал ее очень маленьким тиражом. И вряд ли мы могли дать объявление в газеты, что нам требуется помощь профессора по лей-линиям, потому что такой профессор тут же сдал бы меня властям за занятия черной магией. И тогда я по-настоящему влипла бы. Или умерла. Или еще хуже.

Ник потихоньку разжал руки, и я шагнула назад. Ну, хотя бы не в другой женщине дело.

– Смотри, зоопарк уже открылся, – сказала я, в голосе явно прозвучало облегчение, что его неловкая отстраненность, кажется, начала уменьшаться. – Не хочешь пойти выпить кофе? Я слышала, что ради их «манки-мокко» стоит вернуться из мертвых.

– Нет, – ответил он, но с неподдельным сожалением, так что я задумалась, не улавливал ли он мою тревогу из-за Ала и не относил ее к себе? Может, здесь было больше моей вины, чем я думала. Возможно, я бы укрепила наш союз, если бы поделилась с ним заботами, а не скрывала, отталкивая его.

Осознание того, что я, возможно, натворила своим молчанием, меня придавило; лицо у меня застыло.

– Прости, Ник, – прошептала я.

– Ты не виновата, – сказал он, карие глаза были полны прощения: о том, что у меня на уме, он не знал. – Это я ему сказал, ч го он может забрать книгу.

– Нет, дело в том…

Он меня обнял, заставив умолкнуть. В горле у меня вырос ком, говорить я больше не могла, только уткнулась лбом ему в плечо. Мне надо было ему сказать, Надо было все сказать в ту же ночь.