Как не возненавидеть мужа после рождения ребенка - [81]

Или, как говорит мне писательница-феминистка Кейтлин Моран: «Культура – это истории, которые мы рассказываем себе о том, кем мы можем быть, возможные варианты нашего будущего. И если мы до сих пор не видим этого в культуре – в телепередачах, в кино, – откуда нам знать, как это делается? Отдельно взятая женщина может сказать: “Я придумала: давай мы с тобой будем равноправными в наших отношениях!” – и попытаться убедить партнера, что это толковая идея, но ее по-прежнему окружает культура, которая не поддерживает этого решения и не показывает, как его можно претворять в жизнь. Так что в этом смысле культура чрезвычайно важна».

Если бы женщины заправляли в Голливуде, добавляет Моран, «и могли показывать, как они живут, каковы их реалии и каким они хотели бы видеть свое будущее, мы бы с этой фигней разобрались в два счета. Будь у нас фильм или передача, где мегасексуальный актер, по которому все вздыхают, представлен потрясающим родителем, – это бы тоже довольно быстро изменило ситуацию».

Это одна из причин, по которой я уговаривала Тома поехать с Сильвией на экскурсию – а потом вызваться сопровождающим еще на одну. Каждый раз, когда он делает что-то, оказываясь единственным папой в окружении мам, он доказывает себе, своей дочке и другим детям, что ему это по силам. А еще это видят другие мамы, которые потом могут прийти домой и сподвигнуть мужей последовать его примеру. Таким образом Том вносит свой маленький вклад в то, чтобы процесс шел в нужном направлении.

Пока у нас нет хоть сколько-нибудь сносных государственных программ поддержки родителей и семьи, общественный сдвиг должен начинаться с наших домов и оттуда распространяться дальше. Как говорится, перемены не приходят из Вашингтона, они приходят в Вашингтон.

• • • • • • • • •

Чуть больше года спустя мы, конечно, по-прежнему ссоримся – но благодаря настойчивым усилиям и самоконтролю делаем это как взрослые люди. Ну, почти: я никак не могу расстаться со своим излюбленным сарказмом, который, с моей точки зрения, добавляет в отношения нотку колючего творчества. (Должна сознаться, что мне доставляет удовольствие перебирать в уме выдающихся снобов мировой истории, с которыми можно сравнивать Тома, если он ведет себя напыщенно.) Но, по большей части, мы так привыкли к относительно спокойному разрешению споров, что, если переходим на повышенные тона, это режет слух, подобно неожиданному шуму в библиотеке.

Том, который раньше просто безропотно позволял втягивать себя в это безумное предприятие, теперь и сам оценил пользу планирования, переговоров и прозрачности. «Лучше, когда проблема на виду и ее можно решить заблаговременно, – говорит он мне однажды перед нашей рутинной, но необходимой субботней планеркой, “сдобренной” хлебом с шоколадной крошкой из пекарни Balthazar Bakery, который я горячо рекомендую. – Это во многом схоже с профилактическим лечением: гораздо проще потратить пять минут на прививку от гриппа, чем неделю проваляться в постели, – продолжает Том, щедрой рукой отрезая себе ломоть. – Замалчивание разрушительно. Ссоры по пустякам имеют далеко идущие последствия; они просачиваются в другие сферы, отравляя их до тех пор, пока не начинает казаться, что тебя не устраивают отношения в целом, хотя реально дело в этих более поверхностных моментах».

Но, для того чтобы восстановить мир и гармонию, нужно было, чтобы мы оба были готовы говорить начистоту, затрагивать больные темы и удерживать занятые позиции. (Хотя исследования показывают, что для формирования привычки требуется в среднем шестьдесят шесть дней, нам понадобилось около четырнадцати месяцев, чтобы выровнять дисбаланс в нашей домашней жизни.) Совет да любовь не дело счастливого случая, но результат совместных усилий членов семьи, направленных на то, чтобы ладить между собой. Брак – это организация, в которой много повседневной текучки, – и, как любая организация, он успешен, когда процессы в нем хорошо отлажены.

Я по-прежнему семейный менеджер поневоле и, вероятно, буду им всегда. Мне по-прежнему приходится вежливо, но непреклонно настаивать, чтобы Том выполнял свою часть работы по дому. Но моральные усилия, которые я к этому прикладываю, ничто по сравнению с энергией, которая уходила у меня на рутинную работу. Договариваться долго, утомительно и подчас неприятно, но необходимо. Нам явно придется пребывать в переговорном процессе до глубокой старости – но это гораздо лучше, чем постоянно чувствовать себя подавленным или злым. Наша новая гармония с лихвой окупает все ходульные семейные планерки и составленные психологами диалоги.

Теперь я знаю следующее.

Он не умеет читать мысли. Совсем.

Поверить не могу, сколько часов я отравила себе тем, что молча закипала от злости, дожидаясь, пока Том интуитивно почувствует, что меня надо выручать. Задним числом я понимаю, что мои ожидания, вероятно, были завышены из-за того, что я проводила много времени рядом с мамами, которые всегда, не задумываясь, оказывают поддержку. Когда Сильвия недавно подбежала ко мне на детской площадке и, рыдая, показала разбитую коленку, одна подруга протянула мне пачку влажных салфеток, вторая – пластырь, а третья – леденец для Сильвии, – и все это не прерывая разговора.