Как называются женщины - [5]
Представление о феминитивах как о “словах про профессии”, видимо, порождено англоязычной дискуссией о гендерной нейтральности и словах с гендерной спецификой (gender neutrality и gender-specific words), в фокусе которой были несправедливо мужские названия профессий типа policeman (полицейский), chairman (председатель).
• Но каждый язык – вселенная с собственными законами. И носители русского языка, полагающие, что феминитивы свалились на русских людей несколько лет назад, что это искусственные образования, которыми пользуются лишь феминистки, могут сделать открытие: в русском языке есть сокровищница тех самых идеальных суффиксальных феминитивов. Можно сказать, заповедник.
Точнее, целых три.
Глава 2
Контрольная группа: красноярка, японка, мусульманка
Окунемся в тихую, не привлекающую внимания заводь, где для обозначения женщин сложились четкие и простые правила, а исключения редки и тоже логичны.
Женщину, живущую в иностранном городе Париже, в русском городе Архангельске или в селе Камышине Кемеровской области, никто и ни при каких обстоятельствах не назовет парижанином, архангелогородцем или камышинцем. Только парижанкой, архангелогородкой, камышинкой. Даже воображаемых жительниц Венеры и Марса по-русски называют венерианками и марсианками.
Таким образом, мы обнаружили первый заповедник феминитивов – названия жительниц городов, сел, поселков. А также планет.
Вы когда-нибудь встречали словосочетания потомственная казак или коренная помор? Слышали, как женщина просит называть ее россиянином, а не россиянкой? Как спрашивают: “Зачем указывать пол, когда называешь чью-то национальность?” Наверняка нет. Казачка, поморка, россиянка, француженка, американка – всё это тоже феминитивы, ничуть не менее настоящие, чем участница, рэперша, директриса.
Второй заповедник феминитивов – названия представительниц этносов, национальностей, национальных общностей.
Душа не имеет пола, но, говоря о собственной принадлежности к той или иной духовной общности, носительница русского языка никогда не опускает информацию о своем поле, не называет себя христианином или мусульманином. Только христианка, буддистка, мусульманка, иудейка, лютеранка, иеговистка, в конце концов, бахаистка. Да, и это феминитивы.
Третий заповедник – названия представительниц той или иной религии.
Тихая заводь
Как же получилось, что жительниц и представительниц национальностей и религий, в отличие от деятельниц, называют феминитивами единогласно, без всяких споров и малейших негативных эмоций? Возможно, это связано с частотностью и долей общественного внимания, доставшихся тем и другим.
• Особенность названий жительниц в том, что абсолютное их большинство, по сути, вообще не относится к общенародному русскому языку, знакомо далеко не всем его носителям. Некоторым словам посчастливилось. Каждый знает москвичек, одесситок и… ну, киевлянок, минчанок. Вот, пожалуй, и всё. С названиями жителей, кстати, то же самое. Туляки и архангелогородцы – пассивная лексика для большинства россиян, кроме самих туляков, конечно. В Нижегородской области прекрасно знают, что в областном центре живут нижегородцы и нижегородки, а в малых городах – заволжане и заволжанки, городчане и городчанки, дзержинцы и дзержинки. А остальные россияне путаются: нижненовгородцы? нижегородчане? Получается, что эти слова относятся к региональной, а не общеязыковой лексике.
Этно́нимы – названия этносов. Например: англичане и англичанки, чуваши и чувашки, латиноамериканцы и латиноамериканки.
Бесспорно, это слова в массе известные, но не слишком частотные и востребованные. Называть кого-то по национальности приходится куда реже, чем по профессии. Кроме того, это чаще всего слова “про них” – иностранцев и иностранок, а не “про нас”. Наконец, слов, обозначающих религии и, соответственно, их адептов, в принципе совсем немного. Кстати, к перечисленной лексике можно добавить уже предельно немногочисленные и неактуальные женские варианты названий сословий: крестьянка, дворянка, мещанка.
В этой тихой заводи, куда не доносятся скандалы, время как будто остановилось, а правила выкристаллизовались.
Кристальные правила
• В указанных сферах феминитивы – единственно возможный вариант. Способ выражения пола через зависимое слово – коренная вологжанин, японец изобрела – отсутствует.
• Здесь феминитивы нейтральны – употребляются не только в разговорной речи, но и, например, в СМИ, не имеют коннотаций чего-то сниженного, несолидного.
• Простое словообразование, один суффикс -к(а). Эта унификация контрастирует с разнообразием суффиксов деятельниц (-ка, -ница, -есса, -ица, -иса, -ья, -иха, -иня…).
• Простое сочетание суффикса с производящими осно-вами.
А именно:
– если у этих слов нет суффиксов (цыган, еврей, якут, новотор[2] или есть суффиксы -ич, -ит, -ак/-як (омич, одессит, сибиряк, казак), то -к(а) просто прибавляется к ним: цыганка, еврейка, якутка, новоторка, омичка, одесситка, сибирячка, казачка (с обычной заменой -к на -
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кто был непосредственным предком человека? Как выглядит цепь, на конце которой находится Homo sapiens, и все ли ее звенья на месте? Почему некоторые находки оказываются не тем, чем кажутся поначалу? И почему разумными стали именно гоминиды, а не другие млекопитающие?“Достающее звено” – история происхождения человека в двух книгах – подробно и увлекательно отвечает на эти и другие животрепещущие вопросы о нашем прошлом.Ведущий российский антрополог, научный редактор портала “Антропогенез.ру” и блестящий лектор Станислав Дробышевский знает об этом, вероятно, больше, чем любой другой живущий потомок палеоантропов, и как никто другой умеет заразить интересом к современной, бурно развивающейся науке, имеющей прямое отношение к каждому из нас.Первая книга посвящена тем, кто внес вклад в формирование нашего вида задолго до того, как мы встали на ноги, расправили плечи и отрастили мозг.
На протяжении всей своей истории человек учился понимать других живых существ. А коль скоро они не могут поведать о себе на доступном нам языке, остается один ориентир – их поведение. Книга научного журналиста Бориса Жукова – своего рода карта дорог, которыми человечество пыталось прийти к пониманию этого феномена. Следуя исторической канве, автор рассматривает различные теоретические подходы к изучению поведения, сложные взаимоотношения разных научных направлений между собой и со смежными дисциплинами (физиологией, психологией, теорией эволюции и т. д.), связь представлений о поведении с общенаучными и общемировоззренческими установками той или иной эпохи.Развитие науки представлено не как простое накопление знаний, но как «драма идей», сложный и часто парадоксальный процесс, где конечные выводы порой противоречат исходным постулатам, а замечательные открытия становятся почвой для новых заблуждений.
Поражаясь красоте и многообразию окружающего мира, люди на протяжении веков гадали: как он появился? Каким образом сформировались планеты, на одной из которых зародилась жизнь? Почему земная жизнь основана на углероде и использует четыре типа звеньев в ДНК? Где во Вселенной стоит искать другие формы жизни, и чем они могут отличаться от нас? В этой книге собраны самые свежие ответы науки на эти вопросы. И хотя на переднем крае науки не всегда есть простые пути, автор честно постарался сделать все возможное, чтобы книга была понятна читателям, далеким от биологии.
Жизнь на Земле – непостижимая, вездесущая, кишащая миллионами ног, сучков, колючек и зубов вакханалия, в которой мы существуем и из которой мы происходим. Три с половиной миллиарда лет она обходилась без нас, и вот, в последние мгновения истории, из этого хитросплетения животных, растений, грибов и микробов выныривает человек и задается вопросом: кто я такой и в чем смысл моей, человеческой, жизни? В своей дебютной книге эволюционный нейробиолог Николай Кукушкин шаг за шагом воссоздает картину мира от неживой материи до человеческого разума, чтобы найти в прошлом своего вида ответы на вечные вопросы. Оказывается, в человеческом страдании виноваты динозавры, легкие существуют благодаря лишайникам, а главным событием в жизни наших предков за последний эон было превращение в червей.