Как научиться разбираться в людях - [55]

Отказ всегда неприятен людям, а ему нравится, если нечем больше жить. Но он может поступить и иначе, он может демонстративно нарушить правила и не отказать, даже если имеет право отказать.

Отношения с другими психотипами

Истероид с истероидом быстро сходятся и столь же быстро расходятся, стоит только рассказать друг другу все о себе и выманить дополнительные секреты обаяния. Разговоры у них поверхностные: о тряпках, о жизни артистов – "салонный треп". (Опять повторяем, что это все в среднем, примерно 66 : 33.)

А вот истероидка с эпилептоидом… Эпилептоид фундаментален, как дуб, к нему можно прислониться, в его кроне можно спрятаться, "прижаться тонкими ветвями", ну как в песне, и даже питаться от его корней. Очень удобно.

Истероид развивает в себе манипулятивные способности, которые и позволяют ему выманивать, а не добывать. Эпилептоиду-добытчику, впрочем, это может в какой-то мере даже нравиться, если он владеет безраздельно, допустим, красивой истероидкой. Ну а если она не слишком хороша или не слишком верна, то это ему уже неприятно, и тогда неизбежны конфликты и страдания – у эпилептоида сдержанно драматичные, а у истероидки – бурно трагикомичные.

Истероиды часто присоединяются к паранойяльным. Даже иногда и не достигшим успеха. Паранойяльный все же владеет искусством убеждать. В мнении большинства, говорил Анаголь Франс, повторять – значит доказывать. Паранойяльному же как раз свойственны фразы: "а я вам еще раз говорю", "я повторяю". А для истероида убежденность – это доказательство. Он не очень критичен, он верит и даже верует. И его "верую" на тот момент искренне. Он смотрит на паранойяльного пророка с восхищением, даже с сексуальным вожделением, он готов ему отдаться, предаться (а потом и предать, перейдя к другому пророку). Истероид легко усваивает его фразеологию, цитирует, смакует выражения, не слишком их перекраивая, не развивая, но с горящими, как у самого пророка, глазами, он уподобляется в эти моменты самому пророку, отождествляет себя с ним и получает часть той славы, которую пророк обеспечивает себе. Истероид получает нужное ему внимание в сиянии ореола избранного им на данный момент пророка. Здесь слово "пророк" мы употребляем уже в нарицательном значении: пророк он везде пророк – и в религии, и в науке, и в искусстве, и в политике. И везде есть истероиды, меняющие в зависимости от обстоятельств манеру говорить, содержание речей, одетые в белые одежды или во фраки, а то и раздетые, если это требуется.

Истероидам трудновато ладить с шизоидами, у них нет общих интересов, мы их почти и не видим вместе. А когда они врозь, то истероид посмеивается над шизоидом за его пренебрежение к моде, а шизоиду с истероидом просто не о чем разговаривать.

Мы заметили уже, что соперничают друг с другом люди любых психотипов, даже психастеноиды и сензитивы. Но топят других больше паранойяльные и истероиды. Но если паранойяльный может даже убить соперника, то у истероидов все на порядок менее серьезно. Истероидка удовлетворяется тем, что манипулятивно унизит свою соперницу.

В романе Сомерсета Моэма "Театр" Джулия на сцене вынуждала молоденькую актрису так повернуться, что личико "негодницы" в свете рампы становилось похожим на мордочку овцы, и обеспечила ей провал, а себе – в который раз – аплодисменты.

Или же истероидка, подойдя к другой истероидке и, гладя в глаза и "искренне" соболезнуя, говорит: "Боже, как ты себя запустила, нельзя же так к себе относиться, съезди на недельку хотя бы на Канары, если на Форос не хватает". Так и хочется не на Канары съездить, а по мерзкой хищной мордашке, но нет, это опуститься до ее уровня, а надо в ответ "опустить" ее. И тогда: "Да нет, дорогая, ты знаешь, и Канары, и Форос – там одни новые русские с толстыми шеями, а приличные люди собираются по-прежнему в Баден-Бадене, нас туда пригласили швейцарцы…"

А одна "маменька"-истероидка, соревнуясь с собственной дочкой-истероидкой, в присутствии мужчин выдала: "Есть надо больше, а то остались от тебя только джинсы да кости".

Это она где-то раньше услышала и процитировала.

Эгоцентризм

В принципе по своей природе истероид эгоцентричен, о чем уже неоднократно упоминалось в этой главе. Но это достойно и специального внимания. Его эгоцентризм проявляется во всем – и в тотальной демонстративности, и в каждом манипулятивном приемчике, и в одежде, и во всем, во всем… Он сквозит даже и в альтруистических с виду поступках. Они ведь у истероида тоже насквозь демонстративны: смотрите, дескать, и восхищайтесь, какая я заботливая и человечная. Истерия, говорили старые психиатры, – великая симулянтка. Так и истероидность может притвориться чем угодно, в том числе альтруистичностью. Истероид может быть более заботливым, чем даже эпилептоид и психастеноид, он может задушить в своих объятиях. Родитель сажает своего ребенка в золотую клетку, и все видят, что она золотая, только ребенок видит, что это клетка.

Самолюбие – честолюбие

Истероид самолюбив. В меньшей степени, чем паранойяльный, но попробуйте отрицательно оценить его вкус и вкусы людей, о которых он высокого мнения! Его легко задеть, особенно если это касается его внешности, одежды, умения вести светскую беседу, его способностей и личных успехов. При цитировании его авторских высказываний ссылки, как и в общении с паранойяльным, обязательны. А честолюбие у истероида проявляется не только в том, что он любит, когда ему рукоплещут, но и в том, что он не может терпеть успехов другого человека, он – лучший из лучших. Честолюбие выражается у истероида и в том, что он стремится быть членом престижной группы. Он может в других компаниях хвастливо подчеркивать, что входит в какие-то важные объединения. В своей обычной компании он тоже борется за собственный престиж. Впрочем, для него иногда престижно быть громко отвергнутым (истероидный каприз). Честолюбивые цели он тем не менее ставит такие, которые достигаются быстро. Он хочет немедленных бурных аплодисментов. Но, избегая долговременных напряжений, он часто получает "бурные" жидкие аплодисменты. Тяжелый многолетний многоплановый труд – это не удел истероида, истероид не творец больших форм, разве что это само плывет в руки или за него взялся некий импресарио-спонсор. Сам он скорее эстрадный певец, который может что-то выучить и тут же спеть, а не Лучано Паваротти, который прежде чем начать петь, должен сначала распеться на гаммах, и тем более не Микеланджело, который одну скульптуру делал пять лет.