Как нам понимать свою страну. Русская идея и российская идентичность: прошлое, настоящее, будущее - [12]

… Представим двух детей, воспитывающихся в разных семьях. Одного ребенка родители обожают, задаривают игрушками и регулярно хвалят. Кто из него вырастет? Вполне возможно, через двадцать лет мы встретим современного, энергичного и хорошо образованного человека. В другой семье к сыну относятся куда строже, иногда по делу и пошлепают, могут наказать, но за хорошее поведение непременно поощрят. Кем он будет через 20 лет – вполне возможно, таким же современным, энергичным и хорошо образованным человеком как в первой семье. К чему я это? (Заменим пошлепывание и наказывание на эксплуатацию.) Вывода три.

Во-первых, умеренная, контролируемая, включающая определенную компенсацию, эксплуатация может быть общественно эффективной и оправданной. Подобно медицинской прививке, она исключает болезнь и стимулирует трудовую активность, инициативу, содействует преодолению существующей у части граждан инертности. «Демократический, открытый, осправедливливаемый капитализм» возможен и совсем неплох.

Во-вторых, общество полной социальной справедливости, общество без эксплуатации, о котором мечтал Маркс, остается социальной утопией, красивой мечтой, нигде не воплощенной в жизнь. Социальный проект марксизма – красив и привлекателен, но он нереализуем.

И третье. Громогласные официальные декларации о «построении социализма» и отсутствии эксплуатации – это индикатор несправедливости и тоталитарной сверхэксплуатации. Сталинщина и социализм несовместимы! Громче всех «держи вора» кричит сам вор!

Еще один подтверждающий сказанное факт: социал-демократы (социалисты) и христианские демократы (за свободную конкуренцию и частную собственность) Запада взаимодополняют друг друга, это разные составляющие единой политической системы.

А теперь вернемся из тесной камеры назад, в «большой и свободный» СССР. Как должна была поступать номенклатура, на словах обещавшая отмирание государства и коммунизм, а на практике усиливающая эксплуатацию? Почему рядом с комидеей следовала коммунистическая идеология? Что это такое, зачем она нужна? Правильно, комидеология – это самая всеохватная цензура, это система контроля над всей циркулирующей в обществе информацией. Что бы вы не писали, не читали, все что вы слышали или видели по радио и телевидению, должно было приводить к выводу – победа коммунизма неизбежна. Эту сверхзадачу неусыпно решала огромная армия идеологических работников – секретарей по идеологии, редакторов, пионервожатых, глушильщиков, членов реперткомов и главлитов и т. д. и т. п.

Но контроль за информацией не мог полностью решить задачу подавления гражданской активности. То тут, то там появлялись «советские атеисты», заявлявшие «коммунистам – не верю». Некоторые граждане открыто вступали в полемику с властью и «всем советским народом, который единодушно поддерживал…», некоторые вставали на путь прямой вооруженной борьбы с тиранией. И тогда в действие вступала вторая составляющая комидеологии, призванная воздействовать не на информацию, а на человека. Несогласных отправляли в психушки, в тюрьмы, в концлагеря или физически уничтожали. Общее количество погибших от советского режима по сей деньостается гостайной, но с уверенностью можно сказать, что счет шел на десятки миллионов. Таким образом, коммунистическая идеология служила главным механизмом поддержания мифа о строительстве коммунизма и, одновременно, главным механизмом сохранения власти номенклатуры. (В конце книги см. Приложение № 2 – карту ГУЛАГа)

Устройство комидеологии поясню описанием одной из ее характеристик – идеологического пространства. Сегодня в политической терминологии активно используется понятие «властная вертикаль» (в демократических странах управление выстраивается по принципу «сдержек и противовесов»). Посмотрим, была ли у «вертикали» предшественница? Как выстраивалась советская идеологическая пирамида? В основе тоталитарного государства был, естественно, народ, но главной его характеристикой считалась не этническая, не демографическая, а идеологическая. Все жители СССР с момента рождения, без всякого выбора,объявлялисьсоветским народом. (Отказаться от этого клейма мог только злостный враг-антисоветчик, которого ждало суровое наказание). У советского народа был испытанный авангард, над основанием пирамиды располагалась коммунистическая партия – «ум, честь и совесть нашей эпохи». 300 миллионам граждан путь указывали 18 миллионов членов КПСС. Но над КПСС возвышался следующий уровень пирамиды – боевой испытанный авангард – центральный комитет, над ним – ленинское политбюро, а на самом верху – «нацлидер», которого тогда называли «выдающимся марксистом-ленинцем, генеральным секретарем». Таким образом, единоличную волю генсека обязаны были воплощать 300 миллионов человек. Так выстраивалась комидеологическая пирамида власти, называвшаяся «социалистической демократией», а на языке традиционной политологии – советский тоталитаризм.

Системные исследователи советского наследия в нынешней Россиитопчатся на месте. В регулярно возникающих вопросах особенно трудно разобраться молодым людям, лишенным каких-либо целостных и устойчивых представлений о собственной стране. (Сегодня в студенческой среде можно встретить больше сталинистов, чем среди их бабушек и дедушек.) Поэтому, заканчивая анализ советского социализма, я приведу не повторяющиеся количественные аргументы, а качественные, так сказать, синтетические доводы, доказывающие, что СССР – это наша историческая Катастрофа, сопоставимая лишь с монгольским игом.