Как мы с Вовкой (История одного лета) - [2]

— Ну, если вы чай будете брать, то вы сахар не кладите.

— Почему? — заинтересовался второй.

— Ну, вы его мне отдадите, — пояснил я.

Дяденьки немного опешили от моего заявления.

— Не приставай к людям, — вмешалась мама.

— Мам. Ты много сахара взяла?

— Достаточно. Тебе-то зачем много?

Я рассказал маме и дяденькам свой план. Всякий раз, когда они заказывают чай, мама им даёт наш сахар, а свой они отдают мне.

Дяденьки засмеялись, восхищаясь моей предприимчивостью, и пообещали обязательно заказать чай, хоть он им в принципе и не нужен. У них, как они сказали, есть с собой и чё покрепче чая. Я же довольный своей находчивостью уже подсчитывал, сколько сахара мне перепадёт в этот раз.

— А жопа не слипнется от такого количества сахара? — поинтересовался папа.

— Бабушка говорит что нет. Скорее её разорвёт, — вспомнил я угрозы бабки.

— Тоже, хочу заметить, не лучший вариант, — заметил папа и уткнулся в газету.

Наконец-то мама пригласила всех обедать, и мы с Вовкой с удовольствием накинулись на еду. Между делом я следил за теми дядечками, что бы они вдруг не забыли про сахар. Пока было всё в порядке, чай они ещё не просили.

После обеда я опять залез на верхнюю полку и предложил маме отправить туда же Вовку. Потому что одному мне там было скучно. На что мама заметила, что Вовка ещё мал и может ненароком оттуда свалиться и к бабушке с дедом приедет не полный комплект приключений. И они по этому поводу сильно расстроятся. Так, в одиночестве я продолжил своё путешествие. Скоро должна была быть остановка, и папа выйдет за пивом и раками. На этой станции всегда продают раков. По перрону вдоль поезда бегают бабульки и предлагают пассажирам свои товары. Пирожки, дорожные обеды, напитки и собственно самих раков. Я знал, что папа возьмёт меня с собой, и ждал этой остановки. Папа тоже знал, что я напрошусь. Но это был последний раз, когда меня выпустили на стоянке из поезда.

Раки

Поезд остановился, и пассажиры потянулись к выходу. Проводник объявил: “Стоянка двадцать минут”. Этого времени было достаточно, чтобы купить раков и просто прогуляться.

— Ну что? Пошли, — скомандовал папа, и я соскочил с верхней полки.

На перроне, как обычно, суетились бабульки со своими корзинками и вёдрами, предлагая то пирожки, то квашеную капусту, но мы искали раков.

— Раков у кого можно купить? — поинтересовался папа у бабулек.

— Так это тебе, милок, нужно на ту сторону перейти. Там баба Галя стоит с раками. Как раз у московского поезда.

Папа посмотрел на часы и, сказав “Успеем” взял меня за руку и мы пошли. Мы дошли до конца поезда, и перешли через железнодорожные пути на другую сторону. Там мы, поспрашивав у бабулек, нашли эту бабу Галю.

— Раки есть? — спросил папа.

— Есть, но тут уже все разобрали, — бабка показала пустое ведро. — Но в подсобке на вокзале у меня стоит ещё два ведра.

Папа посмотрел на часы, затем на меня, затем на бабу Галю.

— А далеко?

— Да вот вокзал-то. Две минуты туда и обратно.

“Успеем” сказал папа и, наказав мне никуда с этого места не двигаться, отправился с бабой Галей в помещение вокзала.

Стоять на месте было очень сложной задачей, и я решил, что если я немного и недалеко похожу и посмотрю, что тут ещё продают, то ничего страшного не случится и, как говорит папа, “успею”. C такими мыслями я отправился вдоль поезда. Но не прошло и минуты, как проводник из вагона объявил, что поезд отправляется. Народ в спешке стал сбегаться к вагонам.

Не знаю что тогда на меня подействовало, но у меня, как у собаки Павлова, сработал рефлекс. Если говорят что поезд отправляется, а я не в поезде, то это плохо. Папы ещё не было, а поезд уже вот-вот поедет. Нужно было принимать решение. Увидев мой растерянный взгляд проводник успел решить за меня.

— Ты что стоишь? Где твои родители?

— Мама с братом в поезде, а папа за раками пошел. Сейчас должен вернуться.

— Ты из какого вагона?

— Я не знаю, — испугался я, ведь я не знал какой у нас вагон, да и папы не было видно.

— Иди сюда быстрее. По ходу разберёмся, — позвал меня проводник.

— А папа?

— Ты давай дуй сюда, а с папой твоим сейчас разберёмся.

Я залез в вагон, а проводник крикнул дяденьке из другого вагона, что если увидят мужчину с раками, то пусть он садится в поезд, его сын уже в поезде, и просил передать по цепочке до последнего вагона.

— Ну вот. Видишь. А ты переживал. Ничего не случится с твоим папкой, — успокоил он меня. — Сейчас тронемся и пойдём искать твоих родителей с братом.

Проводники действительно передали информацию до последнего вагона, но из-за периодических свистков поезда и шума, информация не то чтобы не дошла. Она дошла, но была несколько искаженной. Поезд тронулся. В предпоследнем вагоне уже начал опускать площадку проводник, как вдруг увидел бегущего мужчину от вокзала к поезду. Мужчина, в старых трениках и майке-алкоголичке бежал с авоськой, в которой звенели бутылки с пивом.

“Про него, что ли все переживали тут?” подумал проводник и поднял площадку. Поезд уже поехал и начинал набирать обороты.

— Давай тащи свою сраку быстрее сюда, — передавал дошедшую информацию проводник. — Весь состав из-за тебя переполошили. И это. К чему-то просили передать — посcышь уже в поезде.