Как мы меняемся (и десять причин, почему это так сложно) - [88]

Я убежден, что самая важная добродетель – это великодушие по отношению к себе. Это противоядие от многочисленных страданий и ключ к получению удовлетворения. Если рядом человек, который способен с юмором отнестись к вашим недостаткам, взглянуть по-другому на те черты, что видятся вам исключительно в отрицательном свете, ваше великодушие крепнет. Что хорошего в том, что я наведу порядок в кабинете и всегда буду знать, где лежат ключи от машины? Если я возьму курс на совершенство, то потеряю что-то важное, что подпитывает мою семейную жизнь. Уверен, что где-нибудь в подсознании эта мысль блокирует мои попытки измениться. Преобразуя себя, я каждый раз рискую задеть основу самых важных в моей жизни отношений.

Мой пример довольно нетривиальный. Но позитивные преобразования могут породить множество факторов – действующих как укрепляюще, так и разрушающе, – способных повлиять на отношения. Положительные перемены могут сказаться нежелательно: заставить окружающих почувствовать себя ненужными и невидимыми, пробудить зависть в лучших друзьях, разрушить знакомую атмосферу близких отношений или сложившиеся социальные связи.

Удивительно, что специалисты в нашей области часто игнорируют этот факт. Эмили – яркий тому пример.

ЭМИЛИ В ДЕЙСТВИИ

Когда Эмили появилась на наших занятиях, ей было 23 года. Отучившись год в колледже, она бросила учебу после тяжелого разрыва с партнером. Это были ее первые серьезные отношения. Теперь Эмили жила с родителями и проводила дни напролет, играя в компьютерные ролевые игры, часто присоединяясь к команде игроков со всего мира. У девушки сложились тесные отношения со многими из них, хотя в реальной жизни они никогда не встречались. Они постоянно болтали, как во время игр, так и после них. До того как прийти к нам, Эмили участвовала в трех разных программах для людей, страдающих от зависимости (в ее случае – речь о пристрастии к компьютерным играм), и каждый раз уезжала далеко от дома. Курсу предшествовала встреча со специалистом, который убеждал в необходимости лечения. Эксперт, нанятый родителями Эмили, специализировался на работе с молодыми людьми лет двадцати с небольшим, которые «не могут вылететь из гнезда» (так на профессиональном жаргоне мы называем тех, кто не может покинуть родительский дом).

Без сомнения, Эмили ненавидела лечение. Каждый раз, возвращаясь домой, она обнаруживала, что игровая приставка спрятана, а пароль Wi-Fi изменен (ее родители точно следовали полученным инструкциям). Девушка погружалась в депрессию, целые дни проводила в своей комнате, лежа на кровати. Она замыкалась в себе, и ее обычно теплые отношения с родителями портились. Несколько недель в атмосфере раздражения – и родители выдавали Эмили приставку и разрешали доступ в интернет. И все начиналось заново: девушка играла дни напролет.

Моя программа как нельзя лучше подходила для Эмили. Мы предлагаем услуги для тех, кто, выражаясь психиатрической терминологией, «с трудом идет на контакт». Такие пациенты не являются на встречи и обычно бросают лечение. Мы используем различные новаторские приемы, чтобы помочь таким индивидам восстановить общение с окружающими, часто посещаем мероприятия вместе с ними и помогаем продолжить работу, встречаясь во время перерыва на обед. Наш подход к решению проблем Эмили разительно отличался от того, что ей предлагали во время предыдущих курсов лечения.

Группу, которую посещала Эмили, вел я. Я встретился с девушкой у нее дома. В последний раз я играл в компьютерные игры еще в эпоху игровых автоматов, поэтому не предполагал, насколько глубокие отношения связывают Эмили с товарищами по интересам. Во время наших последующих встреч я начал понимать, что, хотя такие взаимосвязи и ограничены, они наполнены смыслом и дают девушке подлинное ощущение социальной поддержки и дружеских связей. Количество ее виртуальных социальных контактов значительно превышало число моих взаимодействий в реальной жизни: зрительных контактов, внимания к словам, рукопожатий, похлопываний по спине, объятий и приятно проведенных вечеров за поглощением еды и напитков.

Предположение, что у Эмили игровая зависимость, оказалось ошибочным. Да, возможно, она получала удовлетворение от своих периодических побед в киберпространстве, но истинное внутреннее удовольствие ей доставляло нечто другое. Девушка ощущала, что вписывается в этот круг, что она нужна, у нее были своя цель и определенная роль в жизни других. Не получив этих крайне важных эмоций в реальном мире, Эмили обратилась к виртуальному.

Проведенный с другом день в попытках добыть дозу наркотика тоже можно считать опытом общественной жизни. Как и визит в бар или ночь за рулеткой. Не всегда, но часто зависимое поведение носит групповой характер. Именно поэтому, когда индивид пытается избавиться от своей проблемы, ему приходится отказываться от общения с определенной группой.

Здесь мы сталкиваемся со сложной проблемой, мешающей личностным преобразованиям: исследователи зависимого поведения всё больше убеждаются, что возврат к вредным привычкам случается и подпитывается желанием чувствовать связь с другими людьми. Когда формируется опасная зависимость, в человеческом теле происходят те же химические реакции, как при горячей привязанности к другим. Вот почему зависимость так коварна: она затрагивает те же участки мозга, которые отвечают за взаимосвязи с окружающими