Как мы меняемся (и десять причин, почему это так сложно) - [84]

Когда дела обстоят не лучшим образом, вы подавлены и приземленны, палитра ваших ощущений более широка, а сами чувства глубже, чем в счастливые моменты. Вероятно, вам не нравится испытывать отрицательные эмоции, но они несут чувство серьезности, надежности и даже безопасности, приближая к полновесной реальности. Именно поэтому, когда вы прикладываете усилия и совершаете положительные преобразования в жизни, вы должны понимать, что перерезаете цепь тяжелого и надежного якоря, который вас удерживает, – власть негативных эмоций. Последние три причины не меняться связаны с попытками сойти с фундамента плохих ощущений, пытаясь изменить свою жизнь к лучшему.

ВОСЬМАЯ ПРИЧИНА: СОПРОТИВЛЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЯМ ЗАЩИЩАЕТ ВАШИ ВОСПОМИНАНИЯ О ПЕРЕНЕСЕННОЙ БОЛИ

Ничего не менять – иногда это единственный выход, чтобы сохранить стойкую память о неприятных или травмирующих событиях в прошлом. В таких условиях измениться – все равно что разрушить памятник и все забыть.

На побережье Калифорнии на краю скал растут кипарисы. Незащищенные от океанских ветров, они часто отклоняются в сторону суши. С годами, под постоянным действием воздушных потоков, стволы кипарисов приобретают определенное положение. Даже в безветренный день деревья выглядят так, будто сопротивляются бризу. Наклон ствола – что-то вроде памяти. Это не «хранилище данных», как мозг или компьютер, но работает таким же образом, сводя воедино прежний опыт, когда ветер гнул деревья, с текущим положением ствола. Глядя на кипарисы в спокойный день, вы понимаете, что они долгие годы сопротивлялись могучим силам. Вид этих деревьев вызывает в мозгу образ ветра. Неважно, что сейчас штиль, вы представляете себе ветреный день. Желание ничего не менять иногда напоминает эту ситуацию: таким отношением к переменам вы воздаете должное плохим воспоминаниям. Оставить все как есть – значит стать кипарисом на побережье и хранить память о ветрах.

От Хиросимы до холокоста мы возводим всевозможные памятники, чтобы почтить страдания и потери. Каменные изваяния гарантируют, что мы никогда не забудем и сохраним общую память о катастрофах прошлого. Но мы не возводим никаких реально существующих обелисков, чтобы чтить персональные страдания и травмы – нанесенный нам вред, обиды и допущенную несправедливость. Иногда вспомнить о том, что эти события были в нашей жизни, позволяет лишь отклонившийся под воздействием ветра ствол. Отказываясь от перемен, мы воздаем дань своему прошлому. Чем более травматично событие, тем сильнее мы чувствуем обязанность помнить о нем, формируя определенные черты характера и отношение к миру.

УВЕКОВЕЧИТЬ ПАМЯТЬ О ТРАВМЕ

Несколько десятилетий назад одна из моих пациенток прекрасно описала, как охранять священную память о лишениях в прошлом, застыв в определенной позе. Элисон с помощью психологов годами боролась с серьезной травмой, нанесенной ей в детстве насилием со стороны отца. За долгие годы ей удалось проделать отличную работу и выстроить плодотворную жизнь, наполненную глубоким смыслом и социальными взаимоотношениями. Она нашла работу по душе, вышла замуж и обзавелась кругом близких друзей. Элисон посещала ту группу, где мы впервые начали обсуждать десять причин не меняться. Мы сформулировали семь причин, когда девушка предложила еще одну.

– Перемены обесценивают наши неприятности, ведь до изменений беды кажутся более значительными, – сказала она.

– Что ты имеешь в виду?

– Если ты способен оправиться от неудач, значит, они не смогли полностью тебя разрушить.

– Я все еще не понимаю.

– Что-то сродни уничтожению улик, – сказала Элисон.

В то время мобильные телефоны еще не были в массовом употреблении. В детективах, телевизионных шоу и фильмах «уничтожить улики» означало избавиться от фотографических свидетельств произошедшего.

– Ты имеешь в виду, что не сможешь доказать, что это было на самом деле? – спросил я.

– Да, вроде того. Как та ужасная фраза, когда люди говорят: «Я это пережил». Когда тебе становится лучше, значит, ты пережил неприятности. А если пережил – улики уничтожены. Если тебе не стало лучше – улики на месте, всё в том же маленьком конвертике.

Заговорила другая пациентка, Эрика:

– Я понимаю, о чем она говорит. Если я полностью оправилась, окружающие не узнают, через что мне пришлось пройти.

– Да, – ответила Элисон. – Это частично так. И еще это обещание больше не уделять такого внимания своей боли.

– Может быть, стоит найти другой способ помнить о случившемся? – предложил я.

– Не уверена, что вы уловили идею, Росс. Когда тебе становится лучше, единственный способ помнить о своей боли – это помнить. Я всегда буду знать о том, что со мной случилось. Но больше не нужно хранить улики. Я не хочу и не могу. Как только нам становится лучше, мы портим фотосвидетельства, а иногда и вовсе их уничтожаем.

– А как же слова Эрики, что окружающие не поймут, через что вам пришлось пройти?

– Это серьезное препятствие. Но вы ничего не можете сделать с этим. Особенно когда встречаете новых людей. Я имею в виду, что они воспринимают тебя как полноценно функционирующего взрослого. Единственный способ продемонстрировать, что тебе больно, – поведать о своем прошлом. Уверена, в большинстве случаев я не стала бы этого делать. К тому же это все равно не поможет. Если я выкарабкалась, мое прошлое – это просто рассказ.