Как мой прадедушка на лыжах прибежал в Финляндию - [5]
Зеркало на мгновение мутнело и затуманивалось.
Бабушка хотела во что бы то ни стало определенности. И вот она обратилась к своему поклоннику, который сидел в это время в кресле и читал «Новый мир»:
— Мишка, я хотела тебя спросить…
Мишка обернулся.
— Просто так… не то чтобы меня это очень уж волновало… — Тон ее был надменным и небрежным. — Как по-твоему, Мишка, я красивая?
Мишка, не поднимая глаз, наклонился почесать за ухом маленькую рысь, которую тоже звали Мишка:
— Милая, красивее тебя нет женщины на свете. И не сомневайся!
У бабушки камень с сердца свалился. Рысь вздрогнула. Мишка поднял глаза. Бабушка бросила на него благодарный взгляд, подошла, поцеловала его в ухо, в оба уха, но дедушку забыть не могла…
Неделю спустя дедушка поил Мендельсона в Тёёлёнлахти близ дома Карамзина, надеясь хотя бы мельком увидеть крейсер «Аврору». Но не только это занимало его. Как бы встретиться со светловолосой женщиной с высокой грудью, по которой тоскует его сердце? Беня пустил лошадь бродить в зарослях камыша, а сам присел на траву покурить.
«На женщину всегда можно произвести впечатление, — думал он, скручивая цигарку. — Вот только подходец надо иметь. Ездить ли вокруг нее верхом, стоя на спине лошади, или наигрывать на трубе серенады у нее под окном? Излагать ли толкование Талмуда Маймонидом или убить генерал-губернатора? Что она об этом думает? Да и думает ли она вообще? Сперва надо узнать женщину, на которую хочешь произвести впечатление. Вот в чем загвоздка. А как ее узнать? Безвыходное положение! И есть хочется».
Дедушка рассеянно шел по лужайке вслед за жирными утками. Утки некоторое время шли гуськом. Дедушка размышлял над своими отношениями с бабушкой. Утки наддали ходу. Дедушка снял ремень брюк. Ему вспомнилась женщина, которую он видел во сне. На дорогу, поднырнув под изгородь, выбралась утка. Дедушка сделал из ремня петлю. Во сне он снял бюстгальтер с любимой. Он крался за уткой и легонько покусывал соски женской груди. Утка испугалась. Дедушка облизал губы и набросил петлю ей на шею. Утка неистово забила крыльями. Когда дедушка был готов просунуть руку между бархатом живота и шелком трусов, утка с криком бросилась ему под ноги. Брюки сползли на землю. Он рассердился и рывком затянул петлю. Кряканье прекратилось, крылья дернулись еще несколько раз, кислород перестал поступать в мозг, глаза выкатились из орбит, вся жизнь утки с быстротой молнии промелькнула перед глазами дедушки. Он поднял глаза и увидел женщину, она шла к нему, задыхаясь, со слезами на глазах. Бабушка!
Она остановилась в нескольких метрах от дедушки и утки. В зарослях камыша прошуршала лошадь. Издалека донесся ритмичный марш бастующих рабочих. Печальный маленький солдат, спущенные брюки, задушенная утка, милая ласковая женщина, морской конек, дисциплинарный устав, декабристы… Нелегко быть евреем…
Дедушка Беня протянул утку женщине, та прижала ее к груди, тихо всхлипывая. Дедушка с достойным видом подтянул брюки и зашпилил их английской булавкой. Ему вспомнились дагестанцы, он побледнел, вытащил саблю из ножен, осмотрел ее, подержал на весу. Бабушка все еще всхлипывала. Дедушка взглянул на нее. Бабушка покачала головой. И тут дедушка вспомнил бессмертное любовное стихотворение Пушкина. Он вложил саблю в ножны, в его голосе сквозила безмятежная самоотрешенность:
Тут голос дедушки прервался от волнения. И очень кстати, ибо он забыл продолжение. Бабушка охнула, отбросила утку, пала перед дедушкой на колени и поцеловала его. Дедушка подхватил невесту на свои сильные руки и понес ее к берегу, где лошадь как раз выходила из воды. Вскоре после этого началась Русско-японская война.
АНАБАЗИС ЗАЛМАНА
Залман, отец дедушки, не умер по-настоящему от потрясения. Дело было так. Он был потрясен, услышав, что, скорее всего, умрет от чахотки, которую подхватил в сибирской ссылке. Правда, есть основание полагать, что испытанное потрясение ускорило его смерть. Но ему все же посчастливилось: он умер в доме своего сына, обласканный невесткой, в пору, когда на Дальнем Востоке бушевала Русско-японская война.
— Стало быть, тебе не надо отправляться на войну, Беня? — в десятый раз спрашивал он у сына, который читал в «Московских ведомостях» отчет военного корреспондента о крупной победе русских на сопках Маньчжурии. — Странно, очень странно.
— Нет, отец, не надо, потому что я женился, — терпеливо разъяснял Беня. — Только что женившийся мужчина на год освобождается от военной службы, вот и в Библии так сказано…
— Так это в Библии, а вот слышал ли кто о таком указе в России?
— Сам видишь, раз я тут.
— Что верно, то верно, — сказал старик, успокаиваясь. — Я тоже тут, рядом с тобой и твоей женой, вот и детки у вас скоро пойдут, у тебя и у твоей жены, мне внуки…
Он вдруг побледнел и растянулся во весь рост на диване. Лихорадка сотрясала его десять минут. Беня сложил газету, сел рядом и держал старика за руку, пока тот не затих и не перестал стучать зубами.
Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.
![Воровская яма [Cборник]](/storage/book-covers/08/086ec5131cfee1e9284b895205abfa019c8ddf36.jpg)
Книга состоит из сюжетов, вырванных из жизни. Социальное напряжение всегда является детонатором для всякого рода авантюр, драм и похождений людей, нечистых на руку, готовых во имя обогащения переступить закон, пренебречь собственным достоинством и даже из корыстных побуждений продать родину. Все это есть в предлагаемой книге, которая не только анализирует социальное и духовное положение современной России, но и в ряде случаев четко обозначает выходы из тех коллизий, которые освещены талантливым пером известного московского писателя.
Эти дневники раскрывают сложный внутренний мир двадцатилетнего талантливого студента одного из азербайджанских государственных вузов, который, выиграв стипендию от госдепартамента США, получает возможность проучиться в американском колледже. После первого семестра он замечает, что учёба в Америке меняет его взгляды на мир, его отношение к своей стране и её людям. Теперь, вкусив красивую жизнь стипендиата и став новым человеком, он должен сделать выбор, от которого зависит его будущее.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Судьба – удивительная вещь. Она тянет невидимую нить с первого дня нашей жизни, и ты никогда не знаешь, как, где, когда и при каких обстоятельствах она переплетается с другими. Саша живет в детском доме и мечтает о полноценной семье. Миша – маленький сын преуспевающего коммерсанта, и его, по сути, воспитывает нянька, а родителей он видит от случая к случаю. Костя – самый обыкновенный мальчишка, которого ребяческое безрассудство и бесстрашие довели до инвалидности. Каждый из этих ребят – это одна из множества нитей судьбы, которые рано или поздно сплетутся в тугой клубок и больше никогда не смогут распутаться. «История Мертвеца Тони» – это книга о детских мечтах и страхах, об одиночестве и дружбе, о любви и ненависти.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Роман «Эсав» ведущего израильского прозаика Меира Шалева — это семейная сага, охватывающая период от конца Первой мировой войны и почти до наших времен. В центре событий — драматическая судьба двух братьев-близнецов, чья история во многом напоминает библейскую историю Якова и Эсава (в русском переводе Библии — Иакова и Исава). Роман увлекает поразительным сплавом серьезности и насмешливой игры, фантастики и реальности. Широкое эпическое дыхание и магическая атмосфера роднят его с книгами Маркеса, а ироничный интеллектуализм и изощренная сюжетная игра вызывают в памяти набоковский «Дар».
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.