Как меня опять надули - [7]

Значит, значит, значит…

Вид зеркала оборвал мои рассуждения – в самой его середине торчала ржавая алебарда. Она пробила громадную дыру, и, осыпавшись дождем осколков, зеркало перестало существовать.

"К счастью," – неосознанно отметила я про себя.

В углу, валялась моя корона, ненужная и преданная. Опустившись на колени, я нежно взяла в ладони благородный венец, прижала его к груди и заплакала, поняв, что все началось с меня, с того момента, когда отбросив корону, я бежала от своих подданных. Теперь пришло время расплаты. Оттерев рукавом ряд самоцветных камней, я тяжело вздохнула – империя рушилась на глазах… Бежать, опять бежать, словно воришка. Я ползала на коленях по полу – где-то здесь был тайный люк в подземелья, в ещё верную мне Морию. Нащупав пальцами маленькое колечко, потянула на себя. С лязгом раскрылся зев подвала, но удача опять мне изменила – вместо подземного хода я угодила в канализацию.

– Привет неизвестность…

Мрак, сырость, холод липкой паутиной легли на плечи. Нащупав в темноте скользкие ступеньки, я осторожно спустилась. Передовой отряд крыс, каждая величиной с крупную кошку, встретил меня несколько настороженно, хотя у нас и был заключен пакт о взаимоуважении, но все же…

– Я рада вас посетить, там наверху такое творится.

– Верх, – мечтательные бусинки их глаз увлажнились, – верх это прекрасно, это золото солнца, ширь степей, ветер несущий ароматы полей, – они грустно вздохнули и бухнулись в вонючую стоячую воду, не забыв вежливо предложить мне следовать за ними.

– Ладно, идем.

Вода была по колено, но подобрав повыше подол, я все равно безнадежно испортила нежнейший эльфийский шелк, в зеленоватой, отвратительно пахнущей жидкости. Я все дальше уходила от своих покоев, от образа царственной эльфийки. Именно здесь, в грязном вонючем тоннеле, я вдруг явственно ощутила, как та, иная Эльфи, будто просыпаясь, толкается, фыркает и стремится вновь овладеть мной. Я до боли сжала кулак, так, что обручальное кольцо впилось мне в кожу ладони, оставляя багровый след.

– Нет, не надо. Только не сейчас, – но той, иной сущности, и дела было мало до моих терзаний. Но, хвала Элберет, мои мучения кончились довольно быстро, потому что приемная его величества, короля малых канализационных стоков и верхних умывальных труб, была тут же, за поворотом. Впрочем, вид её хозяина меня не поразил, а, скорее, испугал. Нет, он не был безобразен, а вторая и седьмая голова были даже в чем-то миленькими. Пустив по воде небольшие волны, я с достоинством раскланялась, расправляя мокрые юбки. Головы молчали, три улыбались, одна что-то жевала, две перемигивались, а крайняя демонстративно насупилась.

– А… – и я замолчала, неприлично было начинать разговор первой.

Встрепенувшись, самая близкая ко мне голова милостиво пришла на помощь.

– Ларик первый. – Она сделала равнение налево, словно передавая воображаемую эстафету. – Ларик второй, третий, – вытягиваясь закричали, мордочки по порядку, – …десятый, расчет окончен.– Пискнула последняя.

– Эльфарран, аранель из Валинора.

Похоже мои слова, им ничего не сказали, потому что, приняв безразличное выражение, вторая, третья и пятая головы отвернулись. Седьмая поковыряла в зубах, девятая заснула, удобно устроившись за ухом восьмой, шестая показала мне язык, первая велела ей извиниться, но та свалила все на пятую, пятая разревелась и призвала четвертую в свидетели своей невинности, десятая перегнувшись через девятую и восьмую, начала её утешать, третья подумала и выкрикнула лозунг о консолидации всех голов.

– Тихо, – взвизгнула я. – У вас зеркало есть?

Головы переглянулись, причем, первая сделала задумчивый вид, восьмая прищурилась, вторая подмигнула, седьмая растолкала десятую, и её сонный взгляд тоже пополнил копилку мимических видов. Почесав лапкой затылок десятой головы, король ответил, что подобного предмета не имеется, но есть пара прекрасно сохранившихся скелетов, которые он с удовольствием, преподнесет мне, за умеренную плату, разумеется. Вторая голова возмутилась столь щедрым предложением, четвертая обозвала вторую жадиной, шестая предложила ещё пару костей, её взяли в оцепление пятая и седьмая, заткнув рот кусочком колбасы.

– Ты меня слушай, – после совещания, головы, наконец, выбрали главную, проголосовав высунутыми языками. – Я здесь самый главный. Не хочешь скелеты, не надо, самим пригодятся, а корзиночку жирных червяков? По фарику за дюжину? Могу тебе устроить – если ты ещё не забыла, я самый главный.

И тут опять началось, невообразимое, посчитав себя униженными и незаслуженно обойденными, головы завопили,

– А я самый смелый.

– Я самый красивый,

– Я самый, самый. Подождите, я придумаю.

– Шла бы ты отсюда, – тихо шепнула мне на ухо крайняя десятая голова. – Сейчас проснется самый голодный – наш желудок, и они вспомнят, что брюхо у нас одно, кстати, я единственная здесь девушка, если ты еще не заметила. Дай мне вон тот кусочек колбаски и тикай побыстрее, потому что я ещё и самая жадная. Проваливаясь по колено в жадно чавкающий ил (мне приятнее думать, что это был именно ил), я побрела прочь, и ещё долго вдали не замолкал разномастный писк.