Он заливисто рассмеялся, глядя на мое изумленное лицо, повизгивая, как молодой щенок. По его мнению, повод для веселья был! И продолжая улыбаться, растворился в прозрачном свете наступающего утра, загадочно сказав напоследок:
— Я не прощаюсь….
Я стояла на краю обрыва — под моими ногами раскинулся город, обласканный лучами восходящего солнца. Даже не заметила, как прошла ночь.
Издали слабым эхом донесся голос так внезапно покинувшего меня собеседника:
— И не бойся голода, тебе он не страшен, иглы у тебя не вырастут, просто ослабеешь слегка…. Временно….
Чушь!
Осмотревшись, я увидела тропинку, ведущую вниз. Странно, я совсем не помню, как шла по ней. Внезапно я подумала, что в окрестностях города не было таких больших деревьев. И гор в нашей степной местности ранее не наблюдалось. А город, лежащий внизу, прямо скажем, странноват — окружен высокими стенами и рвом, заполненным черной водой, слегка присыпанной палой листвой. В каменных домах узкие щели окон, больше похожие на бойницы, шпили с реющими на свежем ветру треугольными флажками, а на невысоком холме в центре торжествующе вздымает к небу сверкающие острия высоких башен готический замок.
Низкий, вибрирующий звук разорвал тишину. Следом послышался топот копыт и собачий лай. Поднимая тучи пыли, под обрывом пронеслась орава всадников, громкими криками подгоняя псов.
Со стороны города прилетел звон колокола, возвещающий начало нового дня.
Чертов вампир! Куда он меня притащил, говорун ласковый! Сказав на прощанье — живи!
КАК ЖИТЬ? ГДЕ Я?
Впрочем, он же, как Карлсон, обещал вернуться! Наверное…
А пока — вперед! К приключениям, которых совсем не хочется!
Я опустилась на мокрую от росы траву и тихо заплакала…
КОНЕЦ.
* * * * *
Я удовлетворенно откинулась на спинку кресла, поставив точку и сохранив текст. Путаный сон, приснившийся этой ночью, превратился в связный рассказ.
Взглянув на часы, я заметалась по квартире. Времени оставалось на так уж и много, в два часа дня мы договорились с Ольгой встретиться в "Трех пескарях", недавно открывшемся кафе на Садовой. Она обещала рассказать мне что-то "очень-очень интересное про Милку", неизвестно куда запропавшую пару месяцев назад. Мне, как большой любительнице загадочных происшествий, стало очень любопытно.
Быстренько приняв душ, накрасившись и переодевшись в невесомый сарафанчик, подгоняемая любопытством, я выскочила в палящую летнюю жару.
Столики в "Трех пескарях" прятались в нишах, и от входа трудно было увидеть, пришла моя подруга или еще нет. Озадачив официантку вопросом, на который та затруднилась ответить, я все же попросила провести меня в зал.
И теперь, заказав двойной кофе с коньяком (всегда пью кофе, даже если на улице сорок градусов жары), я разглядывала зал и восхищалась работой дизайнера, оформлявшего интерьер кафе: старинные лампы с бирюзовыми абажурами, интимный полумрак, травяные оттенки обоев и мебели, искусно стилизованные под иллюминаторы аквариумы, похожие на водоросли вьющиеся растения, хорошие кондиционеры, тихая музыка…
Было счастьем нырнуть в этот прохладный омут после пробежки по пыльной душной улице, наполненной чадом и ревом раскаленных автомобилей.
Увлеченная своими мыслями, я вздрогнула, услышав приятный мужской голос:
— У вас свободно?
Я скептически глянула на подошедшего ко мне парня — колоритный брюнет в облегающей черной рубашке, в глубоком вырезе которой был виден раскачивающийся на длинной серебристой цепочке темно-красный камень.
— Занято, — совершенно хамским тоном неожиданно для себя ответила я. С чего бы это, обычно я вежлива…
— Ничего, я ненадолго, — роковой красавчик, присевший в кресло рядом со мной, попросил у официантки томатный сок, чему та несказанно удивилась. По ее озадаченному лицу без труда можно было понять, что сок в этом заведении заказывают нечасто, тем более, томатный.
Испортив настроение своей назойливостью, парень свободно расположился за моим столиком. Ожидая заказ, он машинально теребил кулон, который изредка вскипал багровым пламенем и потрескивал, как начинающая перегорать лампочка. Наблюдая за его манипуляциями, я попутно размышляла: — "Интересно, почему у такого жгучего брюнета абсолютно безволосая грудь, бреет он её, что ли?".
Вздрогнув от стука, с которым официантка поставила на стол стакан с соком, я взглянула на часы. Ого! Я просидела в прострации почти полчаса. Немного нервничая, я выпила остывший кофе и теперь напряженно раздумывала, стоит ли мне дальше ждать подругу? Ольга обычно не опаздывала.
— Согласитесь, это очень жестоко — оставить беззащитную девушку в чужом мире без всякой помощи и надежды на ее получение, — задумчиво глядя мимо меня, произнес мой навязчивый сосед.
Не сообразив, что он беседует со мной, я промолчала.
Интимно наклонившись ко мне, красавчик угрожающе прошептал:
— Но ты ведь не бросишь это дело, правда? — Он усмехнулся. — Тебе ведь нравится сочинять сказки? Ты ведь любишь, когда они хорошо заканчиваются, а?
По моей спине потекли ледяные струйки, я крепко зажмурила глаза, надеясь, что, когда я их открою, все окажется сном.
Нет, передо мной по-прежнему сидел черноволосый мачо, оскалившись белоснежной улыбкой, а глазные зубы его, мне не привиделось, нет, были значительно длиннее других.
