Вернулся в гостиную. Вновь взял виски и сделал несколько больших глотков. Затем уселся в свое миниатюрное кресло и положил коротенькие ножки на табуретку.
Он никогда не попадет в Мексику. Без денег это невозможно. И все из-за этого мерзавца! Глянул на тело Алджира… Сукин сын! Эдрис вновь приложился к бутылке с виски и, выпив всю, начал плакать, кляня судьбу.
Через двадцать пять минут в квартиру вломились полицейские.
Бейглер и Хесс обнаружили Тикки сидящим в креслице и все еще плачущим.
Он безропотно пошел с ними.
«Вот так все и происходит! – думал карлик, медленно спускаясь к поджидавшему его полицейскому автомобилю. – Строишь далеко идущие планы, правильно разыгрываешь игру, затем все теряешь. Так крошится печенье!» – размышлял он, садясь в машину.
И так как был мертвецки пьян, то вновь начал плакать, закрыв руками лицо.
* * *
"Дорогой Мел.
Я не могу больше называть вас папочкой, я только хочу попрощаться с вами и попросить прощения. Вы можете мне не верить, но честно скажу – я ничего не знала об убийстве вашей дочери. Мне сказали, что она случайно утонула.
Я знаю, мне не следовало занимать ее место, но в своей короткой жизни я совершила много такого, чего нельзя было делать. Мне так хотелось счастья… С вами я провела самые счастливые дни но всему приходит конец.
Сейчас я поплыву. Я буду плыть до тех пор, пока смогу. Надеюсь, таким образом я хоть как-то облегчу ваше положение, в котором вы очутились из-за меня. Мне будет легче, если вы хотя бы чуть-чуть будете грустить обо мне. Я очень рада, что у вас есть Джу, она принесет счастье, как вы того заслуживаете.
Прощайте и верьте: я никогда не совершила бы подобного, если бы знала правду о Норене.
С любовью, Ира".
Она отложила авторучку и еще раз перечитала письмо. Ира сидела в маленьком пляжном домике, и на ней был лишь белый купальник. Если бы кто-то описал ее, он наверняка сказал бы, что купальник выгодно подчеркивал ее загорелую кожу.
Она была совершенно спокойна. Вложила письмо в конверт и заклеила его. Надписав имя Девона, оставила конверт рядом с вазой, полной цветов.
Поднявшись, беспомощно огляделась и вышла под палящее солнце.
Вдали виднелся оживленный, расцвеченный яркими красками пляж. Но люди были слишком далеко, чтобы помочь ей или помешать. Сделав глубокий вдох, Ира подошла к воде, ее губы были крепко сжаты, глаза сухи. Она медленно и размеренно поплыла прочь от берега, ставя последнюю точку в своей короткой жизни.
