Как избавиться от жениха - [43]

Устроившись в кресле в гостиной, она приготовилась к ожиданию, которое должен был скрасить ей Рекс Стаут.

19

Они сидели на диване рядышком, одной рукой Саша обнимал Марину за плечи, другой захватил в плен ее руки. Сначала она собиралась устроиться в кресле напротив, поскольку еще в день их первой встречи поняла, что, находясь к нему слишком близко, мыслить здраво просто не может. Однако Саша заверил, что он не сможет мыслить здраво, если будет находиться от нее слишком далеко. И опять, как и раньше с Ромой, уступить пришлось Марине. Однако, прислушавшись к себе, она поняла, что в данном случае уступка потребует от нее меньших жертв, чем желание настоять на своем.

— Думаешь, она все знала? — Марина недоверчиво смотрела на Сашу.

Он пожал плечами.

— Во всяком случае, догадывалась. Это следует хотя бы из того, что она упорно называла меня Аликом, а не Сашей, как обычно.

— Подожди… — Марина постаралась восстановить в памяти хронологию событий. — Но Аликом тебя назвала сначала Зина…

— Что касается Зинули, тут разговор особый, — рассмеялся Саша. — Наверное, в каждой семье есть свои курьезы, так вот это — один из них.

И он поведал Марине забавное семейное предание. Дело в том, что Зиночка была младше своей сестры Нины на одиннадцать лет. Ей было десять, когда у Нины родился сын, которого собирались назвать в честь прадеда Александром, то есть Сашей. Зиночке эта идея решительно не понравилась. Она заявила, что тогда все будут путаться, поскольку у нее — разумеется, когда она вырастет — непременно будет дочка, которую она назовет только Сашенькой и никак иначе. Это имя Зиночке всегда очень нравилось, так, звали и ее любимую куклу. Но кто станет слушать десятилетнего ребенка? Тогда упрямая Зина заявила, что во избежание грядущей путаницы будет звать племянника Аликом. Эту замечательную мысль во имя восстановления мира в семье ей подкинул отец. Когда в свое время Зиночка действительно родила дочку, она, невзирая на уговоры мамы и сестры, назвала ее Сашенькой, как и собиралась. Нельзя сказать, что данное обстоятельство вызвало особую путаницу, в конце концов, в некоторых семьях и более близкие родственники носят одинаковые имена. Но все же какие-то неудобства порой возникали.

— А потому, — закончил свой рассказ Саша, — мою двоюродную сестру обычно называют Сашенькой, как это нравится Зиночке, или Александрой, как это нравится ей самой. Меня же все, кроме Зинули, называют Сашей, изредка Аликом. Но только не Александра.

На губах Марины появилась слабая улыбка.

— И правда забавно. Знаешь, Саша, думаю, Александра догадалась из-за Ангелины.

Едва она произнесла имя его тетушки, в Сашиных глазах зажглось понимание.

— Кажется, что-то начинает проясняться, — пробормотал он.

— Видишь ли, — под его выжидающим взглядом начала объяснять Марина, — когда Зина рассказала о вполне разумной, правда, спорной теории своей тети, что девочки должны учиться пить дома…

— То же самое Ангелина говорит и о мальчиках. — Саша усмехнулся. — Она считает, что если они научатся пить, то не будут напиваться. Опять же это не будет тем запретным, а потому заманчивым плодом, которого юные умы рвутся вкусить независимо от любых доводов чужого разума. Впрочем, при проведении опроса данная теория, полагаю, снискала бы больше противников, нежели сторонников, но Ангелина вообще на многие вещи смотрит весьма нетрадиционно.

— Так вот, — продолжила свой прерванный рассказ Марина, — услышав о тете с довольно-таки редким именем Ангелина, я, разумеется, сразу вспомнила о твоей тете с тем же самым довольно редким именем. На какой-то момент я даже подумала, что Саша, в объятия которого я влетела посреди Невского, может оказаться родственником моих соседей, но… — даже сейчас в ее тихом вздохе был слышен отзвук пережитого разочарования. — Когда я спросила Зину, нет ли у нее каких-нибудь двоюродных или троюродных братьев, она ответила, что только сын самой Ангелины.

— На самом деле сын Ангелины доводится мне дядей, хоть и старше меня всего на пять лет, а Ангелина — моя двоюродная бабушка, — объяснил Саша. — Правда, даже за глаза назвать ее так язык не поворачивается, поскольку выглядит она значительно моложе своих пятидесяти восьми, и вообще ее все называют исключительно по имени. В общем, думаю, насчет Ангелины ты права. Ладно, с Александрой более или менее ясно, так что…

— Не совсем, — задумчиво возразила Марина. — Я все-таки не понимаю… То есть нет, я могу понять, почему она сказала Роме, я даже могла бы понять, зачем она морочила голову мне, правда, в этом уже не было смысла… Но Зине-то зачем?

Марина как бы рассуждала сама с собой, и чем дальше она говорила, тем более озадачено смотрел на нее Саша. Наконец он решил вклиниться в этот поток сознания:

— Погоди, солнышко, объясни толком, о чем вообще речь. Начни с Ромы. Кстати, почему он до сих пор вокруг тебя вертится? Неужели Эльвира Анатольевна не оправдала твоих ожиданий?

— Почему не оправдала? — Марина даже как-то обиделась за Эльвиру Анатольевну. — Рома был вне себя, я тоже высказала накипевшее, после чего он ушел, хлопнув дверью, так что если бы не Ирина агрессивная миротворческая деятельность…