Как Исландия изменила мир. Большая история маленького острова - [25]

По рекомендации своего соседа по комнате в школе Арни взяли помощником датского королевского антиквара для расшифровки и перевода тысяч страниц исландских текстов. Одной только тщательной и детальной работы, которую он проделал за годы своего обучения, было бы достаточно, чтобы назвать его великим ученым. Его умение транскрибирования материала слово в слово, включая аббревиатуры и оригинальное написание, выходило за рамки стандартов того времени.

«Так устроен мир, – написал он в самом начале своего пути, объясняя свои методы, – что одни люди допускают erroribus (ошибки), а другие впоследствии пытаются искоренить их. И поэтому людям обоих типов есть чем заняться».

Он использовал несколько копий одной и той же истории, чтобы сравнить их для точности. Арни отмечал, откуда взялись записи, и записывал каждую специфическую деталь о каллиграфии и словах, написанных на полях, будь то комментарии автора или заметки предыдущих читателей. Например, на двух манускриптах из его коллекции каким-то неизвестным предыдущим владельцем нарисованы улыбающиеся человечки. В его голубых глазах была видна «тайна его сердца», как позже описал его один коллега. По-видимому, он был меланхоличным и задумчивым человеком, его печальное лицо известно каждому взрослому исландцу. Его портрет, который раньше был изображен на купюре в сто крон, выглядел таким печальным, что в конце концов, после инфляции, его заменили на изображение рыбы.

Королевский антиквар внезапно скончался в достаточно молодом возрасте, и Арни заменил его. Бумажные копии имели ценность как готовый к печати текст, и Арни сохранил большую часть исландских произведений. Он продолжил работать на датского государственного деятеля Матиаса Мотта, чья сестра была любовницей короля. Эта нетрадиционная близость к высшей власти позволила Арни влиять на исландские дела, включая торговые сделки и политические позиции. В обмен на свои различные услуги он просил, чтобы ему платили манускриптами. Он ездил в Германию, Норвегию и Швецию, чтобы собрать рукописи у местных коллекционеров, некоторые для датских королевских библиотек, некоторые для себя. После долгих двадцати лет тяжелых путешествий и скудных доходов он наконец стал профессором со своей кафедрой в великолепном университете. Что могло омрачить такую прекрасную жизнь?

А, точно. Письмо.

В своем письме король требовал, чтобы Арни на первом корабле отправился в Исландию.

Не может быть. Арни нравилось быть исландцем, но он ненавидел Исландию. Это было неподходящее место для ученого. Благодаря своим политическим связям он внимательно следил за текущими событиями в Исландии и всего за год до этого описал в письме норвежскому другу, что в Исландии происходят «только самые плохие новости: овцы вымерли, люди умирают от голода и холода». Эта ужасная ситуация только обострилась. Европа переживала период похолодания, известный теперь как малый ледниковый период, который наиболее остро ощущался на краю континента. Фьорды и заливы замерзли, а береговая линия, обращенная к Северному Ледовитому океану, была заблокирована дрейфующими айсбергами. Это делало невозможной рыбалку. Суда, перевозившие продовольствие, не могли ориентироваться во льдах. Лошади были слишком тощими для путешествий. Шерсть была в дефиците.

«Даже фермеры и их дети ходят по морозу с голой кожей», – написал человек по имени Сигурдур Бьорнссон в письме к датским властям, прежде чем обвинил во всей ситуации бездомных. У Бога, объяснил он, не было другого выбора, кроме как наказать страну за всех бродяг, лживых и ворующих, не способных удержаться на работе.

Заваленный слезливыми рассказами об исландском ужасном годе, король Фредерик IV был то ли тронут, то ли недоволен. Он только что принял корону от своего отца, и его просьба к Арни повлекла за собой миссию, никогда ранее не выполнявшуюся: подсчитать количество людей, живущих в Исландии, и отметить все о них – их имена, пол, где они живут и чем занимаются (особенно если они ничего не делают). Затем король приказал написать еще одну книгу, оценивающую масштабы собственности в Исландии, с предложениями о том, как заброшенные земли могут быть возвращены в эксплуатацию. Было необходимо оценить возможные области добычи серы, а также состояние портов и тенденции в сборе налогов. Проверить администрацию и юристов. И сосчитать коров и всех овец.

Он должен был получить стипендию и помощника для выполнения этой задачи, которая, по прогнозам, должна была занять два года. На это ушло тринадцать лет. Понятно, что одной из первых вещей, которые Арни сделал в Исландии, готовясь к предстоящей задаче, был заказ кофе из Дании. Он не прибыл на корабле, который ходил раз в два месяца. В письме, найденном историками, один законодатель альтинга, извиняясь за отсутствие хорошего обслуживания, предлагает отправить ему четверть фунта, сожалея о том, как мало у него было, и отмечая его отвращение к напитку. Кофе и чай предназначались для датских чиновников, если таковые имелись. И поэтому, будучи коренным жителем, Арни, возможно, был «первым исландцем, зависимым от кофеина», предполагает профессор истории Мар Йонссон, автор самой обширной биографии Арни.