Как готовили предателей: Начальник политической контрразведки свидетельствует... - [18]

Ведь публикация книги Н. Н. Яковлева влекла за собой некие официальные разъяснения, уточняющие само понятие «власовцы». Она требовала поставить заслон обелению, даже возвеличиванию самого Власова и, как следствие, покончить с оправданием предательства некоторых других национальных «героев» типа Бандеры. Наконец, она восстанавливала справедливость по отношению к тем тысячам солдат и офицеров 2-й ударной армии, которые не сдались в плен вместе с Власовым и его штабом, а пали смертью храбрых в боях за Родину.

И вот мне кажется сегодня оправданным решение вернуться к написанному мною в 1996 году «предисловию к предисловию». Предисловие — вступительная часть рукописи, сохранившаяся в домашнем архиве ушедшего из жизни профессора. Оно позволяет коснуться самой концепции всей книги Н. Н. Яковлева:

«В зарубежной, а в последние годы и в российской литературе о Власове и власовцах проводятся мысли о будто бы «мессианской» задаче избавления России от большевизма, которую ставило перед собой власовское движение. Но исторические факты неумолимо свидетельствуют: никакого власовского движения по сути и не было. Ведь понятие «движение» предполагает определенную идеологию, а также единомыслие, целеустремленность его участников. Между тем, сами обстоятельства пленения Власова и его дальнейшее «использование» немцами показывают, что РОА сколачивалась на основе вовсе не идейной, а сугубо шкурной мотивации.

Начать с того, что генерал Власов пробыл в должности командующего 2-й ударной армии считаные дни — почему-то об этом сейчас упорно умалчивают. Эта армия зимой 1942 года попала в окружение, но благодаря умелым артиллерийским ударам командование Волховского фронта сумело пробить коридор шириной примерно полтора километра и армия начала выходить из котла. Однако был тяжело ранен командарм генерал Журавлев, его срочно эвакуировали в тыл, а на смену ему направили заместителя командующего Волховским фронтом генерал-лейтенанта Власова.

Когда Власов прилетел в штаб 24-й ударной армии, немцы снова замкнули кольцо окружения. На помощь вылетел, как он мне рассказывал, заместитель командующего артиллерией фронта генерал-майор Кулешов — чтобы восстановить коридор прежним способом. Но он застал лишь пустые блиндажи и палатки — Власов и его штаб ушли к немцам. Таким образом, ни о какой сдаче в плен врагу всей 2-й ударной армии речи вообще не было — армия продолжала мужественно сражаться, генерал Кулешов тоже был тяжело ранен, однако избежал плена. Добровольно сдалась фашистам лишь маленькая горстка штабистов, близких генералу Власову. Эти обстоятельства и предопределили дальнейшую судьбу Власова, пошедшего на сотрудничество с фашистами. Изначально у него не было своей армии, и ее пришлось рекрутировать в лагерях для военнопленных. Естественно, при таком разношерстном наборе ни о каких идейных соображениях просто не могло быть и речи. В РОА в основном шли две категории военнопленных, причем ни тех ни других, на мой взгляд, осуждать не следует.

Одни просто пытались вырваться из нечеловеческих условий концлагерного существования, чтобы не умереть от холода и болезней. А другие сразу прикинули: если пойти в РОА, то появится возможность попасть на фронт, а это самый близкий путь для возвращения к своим, на Родину. Что же касается тех, кто действительно стремился свести счеты с большевиками, то их было очень немного. Именно по этой причине в верховном германском руководстве существовало стойкое недоверие к РОА, а самого Власова использовали прежде всего в пропагандистских целях. От его имени издавали газеты и бесчисленные листовки, которые забрасывали в наш ближний фронтовой тыл, — в таких листовках непомерно раздувались масштабы власовской армии, а сами они служили пропуском для прохода через линию фронта к немцам.

Именно из-за недоверия к Власову и его армии в германском руководстве постоянно шли трения и относительно использования РОА. Непосредственно «движение» курировал Гиммлер, который все же считал возможным «опробовать» власовцев в боевых условиях. Но этому упорно противился Гитлер, который вообще не доверял русским, даже выступавшим под антисталинскими знаменами. Но одну из власовских бригад под командованием Гиля-Родионова все-таки «опробовали» — правда, не на фронте, а всего лишь для борьбы с партизанами. О том, каким был эффект этой «апробации» и вообще о значении власовского движения весьма красноречиво пишет в своих воспоминаниях, вышедших на русском языке в 1991 году, бывший руководитель фашистской разведки Вальтер Шелленберг:

«Значительную психологическую поддержку нам оказывала так называемая «армия Власова», на знамени которой было написано «Освобождение России от советского режима». Гитлер и Гиммлер упорно отказывались признать Власова и использовать его войско: они согласились изменить свою позицию лишь в самом конце войны… После завершения психологической и идеологической обработки добровольцев приступили к их обучению, причем особое внимание уделялось их подготовке в качестве радистов. Понятно, что органы НКВД сумели причинить нам немалый вред и, что еще хуже, начали засылать своих людей через фронт с заданием внедриться в операцию «Цеппелин», чтобы подрывать ее изнутри. Поэтому мы свели агентов в боевую часть, получившую название «Дружина». Она должна была обеспечивать безопасность в тылу и, в случае необходимости, вести бои с партизанами. Ее командиром был назначен русский полковник Родионов (по кличке «Гиль»). Несмотря на мои неоднократные предостережения, случилось то, чего я боялся. «Дружину» привлекли для участия в операции по «прочесыванию» деревни, в которой укрывались партизаны. Когда «Дружина» конвоировала длинную колонну пленных партизан, полковник Родионов приказал своим людям атаковать отряд СС, сопровождавший конвой. Немцы были застигнуты врасплох, и русские перебили их всех до единого самым зверским образом. Родионов, установивший связь с центральным штабом партизанского движения в Москве, заставил своих подчиненных выступить против нас. После этого избиения он вылетел с секретного партизанского аэродрома в Москву».