Как государство богатеет… Путеводитель по исторической социологии - [13]

Место красит человека

В этом месте скептик, конечно, должен задать вопрос: так почему же, несмотря на наши феноменальные лень, жадность и страх, Россия до сих пор отстает от других стран, которые вроде по этим качествам не сильно нас опережают?

Дело в том, что здесь не существует прямой корреляции. Лень не создает автоматически высокую механизацию труда: над созданием экономящих труд механизмов следует сначала потрудиться. Рост жадности не порождает адекватного роста ВВП. А усиление страха не выражается в укреплении демократических институтов. Мы должны оказаться в соответствующих обстоятельствах, чтобы лень породила технические усовершенствования, жадность обусловила накопление капитала, а страх заставил так прогрессировать науку, чтобы она нам давала не только вооружения, но и общий уровень знаний, при котором растет экономика.

Иэн Моррис полагает, что подобные объективные обстоятельства формировались на протяжении тысячелетий человеческой истории, в первую очередь, географическими условиями. То место, в котором народ находится на карте, может облегчить ему движение вперед, а может осложнить. Рано или поздно все, конечно, прогрессируют, но в хорошем месте делать это естественнее. Оспорив известную поговорку, мы должны признать, что не человек красит место обитания, а место – человека.

Как у подавляющего большинства западных исторических социологов, у Морриса почти нет размышлений о России. Наша страна так мало волнует американцев, что ее изучают обычно лишь узкие специалисты. Но общие примеры, демонстрирующие, почему Запад в свое время опередил Восток в развитии, в книге Морриса приводятся. И по ним можно судить о справедливости суждений автора.

Великие географические открытия, как известно, совершили европейцы, а не китайцы. Хотя в XV веке у китайцев уже имелся очень сильный флот. Император Поднебесной по не вполне ясным причинам заблокировал его активность, тогда как европейские монархи по вполне понятным причинам стимулировали поиски за морем дорогостоящих пряностей и благородных металлов. Разбогатеть им удалось с помощью технических изобретений, способствовавших мореплаванию и совершенствованию системы вооружения. Тем самым, несмотря на известный консерватизм католической инквизиции, Европа все же перестала препятствовать инновациям. И в XVII веке там произошла научная революция. В Китае же ничего подобного не случилось, поскольку без сопоставимых с европейскими географических прорывов, стимулирующих техническое обновление, ментальная сфера контролировалась консервативной конфуцианской идеологией. Она оптимально подходила для сохранения status quo гигантской империи… Пока не пришли европейцы со своим всесокрушающим огнестрельным оружием.

«Проблемы, которые порождали новые атлантические пограничья, привели на Западе к появлению людей, требовавших ответов на новые виды вопросов. Ньютоны и Лейбницы, дававшие такого рода ответы, добились славы и успеха, о которых ученые прошлых времен не могли и мечтать, а теоретики нового типа, – такие как Локк и Вольтер, – на основании этих достижений делали выводы касательно социального устройства. В противоположность этому новые степные пограничья у Китая порождали куда меньшие проблемы. Хорошо оплачиваемые ученые в научных институтах, созданных [императором] Канси, не ощущали необходимости изобретать новое исчисление или понять, что Земля движется вокруг Солнца. Здесь представлялось куда более выгодным обратить математику – подобно медицине – в отрасль исследования классической литературы. И Восток, и Запад получили те идеи, в которых они нуждались» [Там же: 479].

Констатируя это, Моррис, правда, оговаривает, что «окажись у людей Востока достаточно времени, они, вероятно, сделали бы те же самые открытия и у них была бы своя промышленная революция. Однако география сделала это намного более легким для людей Запада» [Там же: 562]. Развернутого анализа механизмов, с помощью которых Запад трансформировал свои Великие идеи в Великое расхождение, основанное на промышленной революции, Моррис в своей книге не дает. Это уже тема для отдельных исследований, предпринятых другими учеными.

Как прожить без наложниц

Я привел лишь тот пример, который ближе к нашему времени. Но Моррис анализирует развитие человечества с незапамятных времен. Иногда он, правда, так увлекается описаниями деталей, что в его очень толстой книге теряется нить повествования и у читателя возникает впечатление, будто автор просто решил написать еще одну популярную всемирную историю. Но затем Моррис «вспоминает» про свою главную цель и вновь начинает сводить историю с географией.

Еще одна проблема автора – слишком большое стремление сделать бестселлер. Поэтому в некоторых местах, честно говоря, доверие к адекватности изложения теряется. Например, здесь:

Когда в 1644 году маньчжуры захватили Пекин, иезуиты предложили провести публичное состязание по предсказанию солнечных затмений и выиграли его. Их престиж никогда еще не был так высок, а в 1656 году на протяжении нескольких головокружительных месяцев дело даже выглядело таким образом, что император может обратиться в христианство. Победа казалась уже в руках, покуда до монарха-подростка не дошло, что христианам нельзя иметь наложниц. В результате вместо этого он обратился к буддизму [Там же: 476].