Как делаются деньги? - [60]

В банковской терминологии городской совет осуществляет функцию кредитора последней инстанции. Это та роль, которую играет Федеральный резерв в США и центральные банки многих других стран. В терминологии Жижека городской совет осуществляет функцию «Другого у Другого». Когда люди города используют долговые расписки Джона, словно они действительно являются деньгами, они создают ситуацию, в которой денежность долговых расписок поддерживается верой большого Другого. Важнейшей составляющей устойчивости системы является не то, верят ли пользователи денег в то, что долговые расписки являются деньгами. Вместо этого система поддерживается разновидностью обобщенной веры, которая не может быть сведена к вере какого-то ни было индивидуального пользователя денег. Те, кто пользуется деньгами, должны верить, что какой-то другой воображаемый субъект верит в денежность расписок. До тех пор пока индивидуальный пользователь денег верит в то, что любой другой субъект с готовностью примет долговую расписку в обмен на товары или в счет уплаты долга, не имеет значения, верит ли он сам в их денежность. Иными словами, пользователь денег просто должен верить в то, что большой Другой верит в денежность долговых расписок.

Механизм банковской паники является идеальным примером функционирования жижековского понятия идеологии. Поскольку идеология – это не искажающее дополнение к реальности, а часть, встроенная в реальность как таковую, схлопывание идеологии не оставляет нас с реальностью «как она есть на самом деле». Когда кредиторы теряют веру в платежеспособность банка и устремляются к ближайшему отделению для того, чтобы им вернули их вклады наличными, это происходит не потому, что они наконец как будто бы выяснили, что банк на самом деле неплатежеспособен. Фактически определенный вид неплатежеспособности является самым что ни на есть основополагающим принципом банка. Грубо говоря, банк, обладающий достаточным количеством наличных резервов, чтобы выплатить все вклады, – это не банк. Только когда банк начинает выпускать кредиты, не обеспеченные наличными на депозитах, его действительно можно считать банком. В этом смысле банки являются онтологически неплатежеспособными. Это означает, что банковские паники не обязательно случаются, когда банки становятся неплатежеспособными. Скорее, наоборот. Банковские паники производят эффекты, которые, казалось бы, их вызвали. В терминологии Хайдеггера банковские паники просто конвертируют онтологическую неплатежеспособность в онтическую.

Мы можем осмыслить схлопывание идеологии, присутствующее в банковской панике, с помощью жижековской концепции «предположительно верящего субъекта». Жижек иллюстрирует ее, показывая, как на самом деле возникала постоянная нехватка туалетной бумаги в бывшей социалистической Югославии:

…допустим, что в магазинах лежит полным-полно туалетной бумаги. Однако откуда ни возьмись появляются слухи, что туалетная бумага – это дефицит. Из-за этих слухов люди начинают лихорадочно ею запасаться – и, как следствие, туалетная бумага действительно становится дефицитом. На первый взгляд в данном случае срабатывает нехитрый механизм сбывшегося предсказания, но в действительности все обстоит несколько сложнее. Рассуждения в данном случае строятся примерно так: «Я человек не наивный и неглупый, и я, конечно, понимаю, что в магазинах вполне достаточно бумаги. Но всегда найдутся простаки, которые поверят слухам и, следовательно, начнут как сумасшедшие запасаться бумагой, и в конце концов она и вправду станет дефицитом. Так что, хотя я понимаю, что бумаги вполне достаточно, пойду-ка я в магазин и куплю еще немного!»[179]

Жижек демонстрирует, как вера в субъект, предположительно верящий (в то, что не хватает туалетной бумаги), создает дефицит из ситуации избытка. Отправная точка банковской паники – ситуация нехватки. В банках недостаточно денег, чтобы обеспечить все кредиты. Однако одного знания недостаточно, чтобы запустить панику. Каждый кредитор может это знать, но, поскольку каждый кредитор по-прежнему верит в то, что другие кредиторы верят в платежеспособность банка, система устойчива; кредиторы могут использовать банковский кредит как средство обмена и платежа. Мы видим, как вера в субъект, предположительно верящий (в платежеспособность банка) создает ситуацию избытка (кредитных денег) из ситуации дефицита (наличных). Панику запускает не тот факт, что кредиторы перестали верить в платежеспособность банка. На самом деле они в нее никогда и не верили. Логика тут такая: «Я человек не наивный и неглупый, и я, конечно, понимаю, что в банках вполне достаточно наличных. Но всегда найдутся простаки, которые поверят слухам и, следовательно, начнут как сумасшедшие обналичивать свои депозиты, и в конце концов наличные и вправду станут дефицитом. Так что, хотя я понимаю, что наличных вполне достаточно, пойду-ка я в банк и обналичу свои депозиты!» Решающий момент – когда кредиторы перестают верить, что другие кредиторы верят в платежеспособность банка. Исчезновение веры в субъект, предположительно верящий, теперь превращает ситуацию избытка в ситуацию дефицита.