Как делаются деньги? - [52]
Прежде всего, сценарий иллюстрирует ту мысль, что стоимость долга зависит от платежеспособности изначального заемщика. Долг банка из Нью-Йорка стоит больше, чем долг «непонятного лавочника». Затем, и это даже более важно, сценарий неявно иллюстрирует, как стоимость различных задолженностей измеряется относительно определенной формы кредита. Митчелл-Иннес описывает сценарий, в котором стоимость различных предъявительских векселей измеряется относительно кредита его собственного банкира в Новом Орлеане. Это означает, что конкретно этот должник выделяется среди всех прочих, для того чтобы использоваться как стандарт измерения стоимости долгов. Банкир из Нового Орлеана становится «золотым стандартом», относительно которого измеряется стоимость всех других долгов.
Схема описанного сценария слегка любопытна, поскольку выходит, что банк из Нового Орлеана не является агентом с самым высоким уровнем платежеспособности. Вексель от «хорошо известного банка в Нью-Йорке» обменивается на кредит в новоорлеанском банке на сумму, превышающую номинальную стоимость, тем самым показывая, что кредит нью-йоркского банка даже лучше. Эта схема, по-видимому, предполагает, что любой из должников может быть выделенным в качестве стандарта, относительно которого может быть измерена стоимость всех других долгов. Это приводит к заблуждению.
Вместо этого я предлагаю доводы в пользу того, что эволюция и функционирование кредитной системы предполагают существование центрального агента с возможностью выпускать долг, обладающий меновой стоимостью, эквивалентной номинальной. Агент этот – банк. Мы можем охарактеризовать банк как должника, чей кредит всеми принимается по номинальной стоимости в обмен на товары и для погашения долга. Банковский кредит наделен экстраординарным доверием кредиторов. В более поздней формулировке кредитной теории денег Паргез и Секареча определяют банки как особых должников, чьи
долги принимаются всеми другими агентами в экономике как средства выплаты их собственных долговых обязательств. Банки считаются настолько платежеспособными, что ни один держатель их долга не попросит возмещения натурой или долгом другого агента[169].
Другими словами, лучше денег в банке могут быть только деньги в банке.
Вновь мы видим, как банки здесь похожи на золото в товарной теории. Маркс называет золото «богом товаров». С таким же успехом мы можем назвать деньги «богом должников». Золото – особенный товар, принимаемый всеми при любых обстоятельствах в обмен на любой тип товара, и это уникальное качество позволяет золоту квалифицироваться в качестве денег. Стоимость и ликвидность золота не зависят от голода, жажды, холода или другого своеобразного желания получателя. Стоимость золота вынесена за скобки конкретного контекста обмена. Похожее качество есть и у банковского кредита, поскольку эта форма кредита обычно принимается по номиналу. Стоимость и ликвидность банковского кредита вынесена за скобки конкретного контекста обмена. В идеале использование банковских кредитов в экономических трансакциях не требует ни тщательного изучения финансовых обстоятельств банка, ни детального ознакомления с репутацией банка. Разумеется, наблюдаемые в реальности банки могут отклоняться от этих эталонов, но у этого отклонения есть пределы. Если реальный банк слишком отклоняется от идеала банка, он утрачивает возможность функционировать как банк. Банк, который не пользуется полным доверием как текущих, так и потенциальных кредиторов, – уже не банк.
Мы увидели, как функционирование золота в качестве денег в товарной теории приводит к определенному парадоксу. С одной стороны, золото обладает определенной меновой стоимостью, которая позволяет ему функционировать в качестве всеобщего эквивалента для измерения стоимости всех прочих товаров. С другой стороны, реальная потребительская стоимость золота крайне эфемерна. Отталкиваясь от того, что писал Маркс, я даже предположил, что именно бесполезность, а не полезность золота позволяет выделить его среди всех прочих товаров. И вновь схожий парадокс возникает и в случае функционирования банков.
Кредитоспособность конкретного агента зависит не только от его текущего баланса долгов и кредитов, но также и от его возможности привлекать кредиты в будущем. Кредитоспособность работника зависит от его возможности продать свою рабочую силу в будущем. Кредитоспособность компании зависит от будущей производительности и прибыльности компании. Кредитоспособность торговца зависит от того, сможет ли он в будущем купить товары по низкой цене и продать по более высокой. В случае работника, компании или торговца кредитоспособность зависит от будущей возможности конвертировать товары (включая товары в форме труда) в деньги. Из этого вытекает парадокс: особый тип агента с самой высокой степенью кредитоспособности является именно тем агентом, который абсолютно ничего не производит, то есть банком. Так же как золото исключено из сферы товаров с непосредственной потребительской стоимостью, банки исключены из сферы агентов, производящих потребительскую стоимость. Банки не участвуют напрямую в производстве и обмене обычных товаров. Вместо этого банки обладают особой возможностью производить деньги
