Как дела, дорогой Карл? Откровенные мемуары телохранителя Карла Лагерфельда - [4]

. Так что оскорблять их – значит оскорблять меня. Я нарываюсь, меня вырубают, серьезно помяв. Янна тоже.

Еще до наступления лета я иду навестить мать в больнице на улице Конвансьон. Она подхватила стафилококк, от которого обсыпало лицо. Отчим не хочет, чтобы я видел ее. Когда мой кореш Саид получил свидетельство об окончании школы, отец подарил ему скутер. Мои же предки заставляют меня работать не покладая рук и прям бесят. Еду в Роменвиль[18] навестить своих сводных братьев – Эрика, Кристофа и Тьерри, родившихся в первом браке отчима, с Терезой. Самому младшему из них 23. Бывало, Тереза присматривала за мной, когда я был мелким. Все братья работают на своего отца, моего отчима. CST теперь постоянный подрядчик у Карла Лагерфельда, я же к нему больше не возвращался. Туда постоянно ездит мой дядя Жан-Клод.

В сентябре ярмарка в Аржелесе заканчивается. Джеки должен отвезти меня в Париж. Но я опоздал на час, и тот меня не дождался. Мне 16. Есть немного деньжат, а вот идти некуда. Я добираюсь автостопом к Янну в Сен-Сиприен. Через три дня на машине его родителей мы отправляемся в Париж.

Weston и Célio

Дома отчим талдычит, что я либо работаю, либо валю. Так что с сентября я вкалываю на полную ставку на компанию CST и в октябре получаю первую официальную зарплату. И покупаю пару кроссовок Weston. Со второй зарплаты беру кредит и становлюсь владельцем спортивного мотоцикла. Я увлекаюсь мотокроссом, учился гонять еще с детства, в одиночестве. Вскоре я решусь поучаствовать в гонках и неудачно упаду, повредив связки на левом колене.

Чтобы отпраздновать, мы с Янном и моим старшим братом Лионелем идем в пивной ресторан «Ле Сантраль» на Елисейских Полях. На мне кроссовки Weston и летная куртка марки Avirex, которую я «позаимствовал» у отчима. Подходящие случаю брюки и рубашку купил в магазине Célio. Мы с Янном выходим из ресторана в 5 утра и ждем первого поезда наземного пригородного метро. На Северном вокзале в наш вагон заваливается кодла человек в 15. Мы с Янном уже знаем, что миром дело вряд ли кончится. Ты всегда чуть заранее понимаешь, что тебя собираются грабануть. Я знаю, потому что и сам грабил. В пригороде это частое дело.

Подъезжаем к Пьерфитт-Стен. Янн предлагает мне выйти и поспать у него. Я отвечаю, что доеду до дома. На всякий случай он оставляет мне баллончик со слезоточивым газом и выходит. На следующей станции, Гарж-Сарсель, никто не выходит. 6 утра. Следующая моя – Вилье-ле-Бель. Кодла в вагоне – из другого квартала Гонесса, так что они едут чисто со мной. Я вылетаю из поезда, на всей скорости скатываюсь по ступенькам, пробегаю под путями, покидаю вокзал, сворачиваю направо, к автобусной остановке. Эти за мной. Открываются первые магазины, мясные, булочные. Мне дышат в спину. У первого, кто догнал, в руках баллончик со слезоточивым газом. Я достаю свой и останавливаюсь. Он подходит, я брызжу ему газом в глаза. Не проходит и двух секунд, как на меня набрасываются остальные. Бьют со всех сторон, но я замечаю небольшую нишу в стене и отступаю туда, чтоб хоть спину прикрыть. Увидев нас, мясник опускает решетку, а шофер автобуса закрывает и блокирует двери. Помощи ждать неоткуда. Меня бьют ногами, я один против всех и защищаюсь как могу. Чувствую, как с меня снимают новые Weston’ы. Наконец кодла отваливает. Встаю. Думаю, что все кончено, но четверо возвращаются и отнимают куртку. И вот я с разбитым носом, без своих классных шмоток, стою в носках. Мне страшно одиноко. Водитель автобуса открывает двери. Но теперь у меня ни проездного, ни денег. В полвосьмого я захожу домой и натыкаюсь на родителей. Я думал, что отчим отведет меня в полицейский участок, но он в ярости хватает охотничье ружье и требует, чтобы я ехал с ним. Я боюсь, что он совершит глупость. Мы останавливаемся перед лавкой мясника. Никого, конечно, нет, и мы возвращаемся несолоно хлебавши. В тот день я лишился кроссовок, куртки – а вместе с ними страха. Он просто покинул меня. И больше мы не пересекались.

Месье Шанель

Продолжая работать в CST, я под присмотром Жан-Клода, брата моей матери, возвращаюсь в дом № 51 на Университетской улице. После своего первого визита я узнал, кто такой Карл Лагерфельд, но стараюсь не циклиться. Он просто месье Шанель, живущий в своем парижском замке. Он дает хорошие чаевые, и это главное.

А., 1992 год

Ей 16 лет, и она наполовину югославка, наполовину француженка. Блондинка с карими глазами, ростом 165 см, самая красивая их трех сестер. Они живут в Ле-Тийе[19]. Там часто живут переселенцы. У ее дедушки с бабушкой – центр верховой езды. Мне в 1992 году 17 лет, и я не слезаю с велика. Вместе с приятелями мы постоянно тусуемся с теми, у кого уже есть водительские права. С Кристофом, например. Однажды решаем покататься на лошади. Почему? Не могу припомнить, это была идея Анжель. А. едет с нами. Она суперски красива. Я гуляю с разными девушками, но не то чтобы в какую-то втрескался. Но ради А. я начинаю заниматься конным спортом, и мои братишки посмеиваются. Приятели А. из Ле-Тийе – типа буржуа. Они устраивают «пикники», а я даже не знаю, что это. Они отмечают дни рождения – тоже неведомая штука. Мой кореш Вилли встречается с кузиной А., поэтому мы хочешь не хочешь попадаем в новый для нас круг. Благодаря А. я начинаю якшаться с югославами. С ними классно. Матери моей давно уже хочется, чтобы у меня появилась постоянная подружка, чтобы я наслаждался жизнью, чтобы счастлив был. Главное, говорит, не забывай о презервативах. Отчиму, кстати, на это плевать. А. учится в лицее. Она моя первая любовь. Я еду с ней на каникулы, делю с ней всю свою жизнь. Мы с братишками вроде как банда, и А. это нравится. Лаосец Пет встречается с ее сестрой Н. То есть мы с Вилли и Петом ухаживаем за тремя сестрами и кузинами. А. ждала меня, пока я с апреля 1994 по февраль 1995 года служил в армии, в пехотных войсках, в отделении охраны в Бискароссе