Как далеко ты сможешь пройти? - [28]

Аманда тоже была очень занята своей работой. Когда я ей звонил, она оказывалась то в Лондоне, то в Нью-Йорке, то во Франкфурте. Даже когда Аманда возвращалась в Австралию, нам было трудно находить время для встреч. Она исключительно хорошо делала свою работу, поэтому ее очень сильно загружали. Когда мы не могли встретиться, то связывались по телефону или посылали друг другу CMC. В то время я этого еще не осознавал, но мои чувства к Аманде стали перерастать из дружеских в нечто большее. Однако я не решался действовать напористо, так как не хотел, чтобы это повредило нашей дружбе. Достаточно сказать, что в романтических взаимоотношениях я добивался намного меньших успехов, чем в спорте. Я не мог смириться с мыслью о том, что, если у нас не сложатся романтические отношения, я потеряю дружбу Аманды.

Тем не менее чем больше времени я с ней проводил, тем яснее осознавал: нас связывает нечто такое, что никогда не связывало меня ни с какой другой женщиной. Друзья заметили это раньше меня. Однажды вечером, когда мы с Амандой сидели в клубе блюзовой музыки, мой близкий друг Хэнс, наклонившись ко мне, прошептал:

– Не позволь своей птичке упорхнуть.

Я понятия не имел, как отреагировать на совет Хэнса. С точки зрения романтических связей «птичка» еще не была моей и у меня не было никакого права ее удерживать. Поэтому я просто улыбнулся Хэнсу и ответил:

– Принято к сведению.

Наши отношения с Амандой развивались в тот период моей жизни, когда я находился в растерянности, не зная, на чем мне следует сосредоточиться как спортсмену. Мне исполнилось сорок лет, и я понимал, что перешел тот рубеж, когда моя карьера профессионального футболиста подошла бы к концу, если бы в 1988 году в мою жизнь не въехал грузовик на трассе М4. Я начал больше выступать с лекциями, и это занятие доставляло мне все больше удовольствия. Я всегда рассказывал аудитории какую-то часть истории своей жизни. Сразу после произошедшего со мной несчастного случая доктор Джон Ё подыскал мне работу лектора в рамках Spine-Safe – программы внешкольного обучения детей правилам безопасности и предотвращения травм позвоночника. На протяжении нескольких лет я выступал во всех уголках страны. Мои презентации были очень похожи на мое появление в издательстве Murdoch Books: на сцене я выглядел далеко не самым опрятным оратором. Со временем у меня выработался собственный стиль, который был довольно эффективен. Судя по всему, слушателям это нравилось.

К началу 2007 года я стал строить планы перехода к публичным выступлениям как к основному виду заработка. Все изменилось, когда мне внезапно позвонил Гэри Фоули – один из тренеров-колясочников, с которым мы познакомились в период подготовки к Играм в Сиднее.

– Ты что-нибудь знаешь о таком виде спорта, как адаптивная гребля? – спросил он.

– В первый раз слышу, – ответил я.

– Это новый вид спорта, который в следующем году будет включен в паралимпийскую программу Пекина.

– Ясно.

– Не желаешь попробовать? – поинтересовался Гэри.

– Еще бы! – сразу заявил я, еще не зная никаких подробностей.

Я годами наблюдал за бесконечными тренировками в гребном центре Sydney International Regatta Centre на Пенритских озерах. Я даже приблизительно не представлял, что может потребоваться от меня для занятий адаптивной греблей, но если Гэри считал, что я способен справиться, то этого мне было вполне достаточно.

– Я надеялся, что ты заинтересуешься. В этом виде участвуют два смешанных экипажа (мужчина и женщина). Гонки похожи на академическую греблю, которую ты видел тут, в Пенрите, только оборудование адаптируется к пользователю. В твоем случае – для работы туловищем и руками, – объяснил Гэри.

– Понятно. А что конкретно мне нужно делать? – спросил я.

– В гребном центре есть один тренер, Педро Абиссер, с которым ты должен встретиться. Он готов тебя посмотреть.

Я поблагодарил Гэри за то, что он подумал обо мне. На следующий день я за 10 минут доехал от дома до озер и представился Педро. Он меня ждал.

– С чего мне начать? – спросил я.

– Я посажу тебя в гребной тренажер и посмотрю, сможешь ли ты выдать результат, который покажет, что у тебя есть какой-то потенциал, – ответил Педро. – И тогда мы будем знать, куда двигаться дальше.

Он привязал меня ремнями к тренажеру и сказал, что я буду признан пригодным для тренировочной программы, если пройду один километр быстрее, чем за 4 минуты 20 секунд. Несмотря на то что я пробовал себя в этом виде спорта впервые жизни, мне удалось показать результат 4 минуты 10 секунд. Меня включили в программу. После этого меня стал волновать только один вопрос: «Что мне нужно сделать, чтобы выиграть золотую медаль?» Ничто другое для меня значения не имело. Я знал, сколько сил приходится вкладывать, чтобы соревноваться на элитном уровне. Если я приму этот вызов, то меня ожидает по меньшей мере восемнадцать месяцев интенсивных тренировок, и тогда все остальное в моей жизни должно будет отойти на задний план. У меня уже был опыт участия в Олимпийских и Паралимпийских играх. И если я снова в это ввяжусь, то не ради удовольствия прокатиться на коляске вместе с остальной командой Австралии на церемонии открытия. Поэтому с самого начала моей целью была только золотая медаль, и никаких других вариантов.