Как далеко ты сможешь пройти? - [26]

– Похоже, что это попадание под грузовик оказалось самым лучшим из всех событий в твоей жизни.

Я не мог поверить своим ушам. Он вообще слушал, о чем я говорил?

– А следующим из самых лучших событий стало твое падение на Олимпиаде. Может быть, это заставит тебя осознать, что жизнь не вращается вокруг Джона Маклина.

Наверное, мне следовало разозлиться, но злости я не почувствовал. Где-то глубоко внутри я знал, что Мори был прав. Теперь уже он завладел моим нераздельным вниманием.

– Твое лихорадочное стремление ставить цели и привычка перескакивать с одного испытания на другое мешают тебе развиваться как личности, – продолжил он. – Ответы, которые ты ищешь, нельзя найти на Гавайях, в Ла-Манше, на Олимпийском стадионе. Тебе придется отыскать их в самом себе.

За время проведенного вместе уикенда Мори помог мне взглянуть на свою жизнь с совершенно иной точки зрения. Он раскрыл мне глаза на то, с какими неимоверными трудностями столкнулся отец после потери моей матери. В результате я смог по-новому оценить поведение отца и приемной матери, на которой он женился, когда я был совсем маленьким.

– Если бы не произошедший с тобой несчастный случай, ты бы никогда не остановился и тебе пришлось бы постоянно ломать голову над этими вопросами, – сказал он мне. – Дело в том, Джон, что все люди приходят в этот мир с чистой любовью в сердце. Но по мере продвижения по жизни мы начинаем собирать всякую гадость, кусочки неприятного опыта, и складывать их у себя в голове. Чем старше мы становимся, тем больше у нас накапливается этой гадости, и моя работа состоит как раз в том, чтобы помочь тебе от нее избавиться.

После общения с Мори я вышел с ясным осознанием того, куда мне следует направиться дальше. Мори спросил, чего мне больше всего хочется от жизни.

– Создать семью, – ответил я.

Кроме того, он спросил, чем я хочу запомниться людям. К своему удивлению, я внезапно осознал, что ответ на этот вопрос никак не связан со спортом. Больше всего на свете мне хотелось приносить пользу, изменять в лучшую сторону жизни других людей. Мне хотелось, чтобы люди, особенно дети, поняли, что они могут осуществить свои мечты независимо от того, какие карты раздала им жизнь.

На протяжении нескольких следующих месяцев я все больше и больше размышлял об этих двух озарениях. Я осознал, что для осуществления этих целей мне следует перестать тратить свою жизнь на Джона Маклина и начать жить ради других. Но после того, как столько времени и энергии было потрачено исключительно на меня самого и мои достижения, я просто не знал, с чего начать. Но в любом случае я был уверен в том, что смогу отдать этому делу всего себя с такой же страстью, с какой отдавал все силы Коне, заплыву через Ла-Манш и гонкам колясочников. Отец часто повторял мне:

– Помни, Джон: если ты отдаешься борьбе на все сто процентов, не имеет значения, победишь ты или проиграешь.

Я сделал эти слова своим девизом, но всегда отдавался «на все сто» лишь самому себе и собственным целям. Теперь пришла пора мыслить шире.

7. Аманда

При первой встрече с Амандой ни у кого из нас не возникло любви с первого взгляда. Она вспоминает, что я вкатился в ее кабинет настолько растрепанным, что, казалось, мне явно не хватает материнской заботы: рубашка и брюки были мятыми, а кудрявая светлая шевелюра выглядела так, словно у нее был свой собственный разум. Наверное, мне следовало привести себя в порядок, чтобы произвести хорошее первое впечатление. Возможно, мне нужно было явиться в костюме и при галстуке, но в то время я так не думал. Я был таким, каким был, – в смысле мятой одежды и всего прочего. Именно за этим я и приехал – показать, каков я на самом деле. Аманда работала начальником отдела продаж и маркетинга в компании Murdoch Books в Сиднее (это было частное независимое издательство), и я приехал, чтобы заинтересовать ее идеей публикации моей автобиографии. Незадолго до этого я начал выступать с лекциями, и люди постоянно интересовались, не издал ли я еще историю своей жизни. Когда я отвечал «нет», они всегда говорили:

– Вам непременно следует издать свою автобиографию. Это будет замечательная книга!

Слыша одно и то же снова и снова, я подумал, что стоит разузнать, как можно издать книгу. Именно эта мысль и привела меня в тот день в Murdoch Books. Я не искал любви – мне нужно было всего лишь заключить договор об издании книги.

Договор заключили. Я не видел Аманду почти год, до самого выхода книги в свет. В силу своего положения в компании Аманда очень редко лично отвечала за рекламу каких-то конкретных книг. Однако агент по рекламе, которая обещала организовать мои публичные выступления, ушла в декрет. Аманда добровольно вызвалась ее заменить. Она сделала это не потому, что питала ко мне какой-то интерес. Просто ей хотелось, чтобы книга хорошо расходилась.

Мы с Амандой сразу прекрасно сработались. Мы не испытывали друг к другу никаких романтических чувств. Мы были примерно одного возраста, что автоматически исключало ее из круга женщин, за которыми я обычно ухаживал. Кроме того, в отличие от многих из тех, с кем я заводил романы, ей было неважно, кем я был и чем занимался. Я не хочу сказать, что Аманда была равнодушна к моим достижениям. Разумеется, она оценивала их достаточно высоко, иначе никогда не согласилась бы на затею с моей книгой. Но она не благоговела передо мной как профессиональным спортсменом, что для меня было подобно глотку свежего воздуха. Я очень быстро понял, что перед ней мне не нужно играть роль Джона Маклина – знаменитого спортсмена-колясочника, который первым в мире добивается чего угодно. Я мог быть самим собой. Ей просто было приятно со мной общаться.