Как далеко ты сможешь пройти? - [23]

То, что я сумел получить квалификацию в олимпийскую и паралимпийскую команды, уже следовало считать достаточно большим достижением. Многие спортсмены фокусируются на одной-двух дисциплинах в своем виде и направляют все силы на то, чтобы быть лучшими именно в них. Кроме того, они обычно выбирают одну-единственную дисциплину, которой посвящают все свое время и энергию. Для меня же спорт – это что-то вроде кафетерия с широким ассортиментом мороженого. Никому не хочется идти туда, где продают только ванильное. На мой вкус, даже 31 сорта[2] маловато. Конечно, у меня есть любимое – ромовое с изюмом, – но я не могу вообразить мир, где все время продается только оно. Вот почему мне трудно даже представить, чтобы я ограничился только одним видом спорта. Меня всегда притягивает любая открывающаяся дверь, и, как только я оказываюсь там, куда она ведет, сразу же хочу посмотреть, как далеко смогу пройти.

Мечта найти способ выступить на сиднейских Играх появилась у меня сразу же, как только я услышал, что Олимпийские и Паралимпийские игры будут проводиться в двух шагах от моего дома – в самом буквальном смысле слова. Я наблюдал за возведением Олимпийского стадиона каждый раз, когда ехал по трассе М4 из своего дома в Пенрите в Сидней и обратно. Как я уже говорил, гребной центр находился еще ближе, всего в полутора километрах от моей передней двери. Там я тренировался перед заплывом через Ла-Манш в то время, как у финишной линии возводились трибуны. Эти Игры должны были стать первыми в Австралии после Олимпиады 1956 года в Мельбурне, и вся страна с нетерпением ожидала их. Я тоже заразился всеобщей эйфорией. Однако, в отличие от большинства моих соотечественников, мне хотелось не только посмотреть на Игры, но и поучаствовать в них.

Впервые я увлекся идеей получения квалификации на Паралимпиаду в 1995 году, когда занялся колясочным баскетболом. Меня включили в список кандидатов в сборную на Игры 1996 года в Атланте, но я бросил этот вид спорта, когда понял, что мне следует отдать предпочтение подготовке к Ironman в Коне. Однако идею представлять Австралию на Паралимпиаде я не оставил, как не оставил и мечту о золотой медали. Свое первое золото я выиграл в двенадцать лет на национальном чемпионате, выступая в спортивной ходьбе на 1500 метров. Лавры победителя разожгли во мне огонь, который с годами полыхал все сильнее. Мысль о том, чтобы снова погнаться за золотом на более высоком уровне привлекала меня, как никакая другая.

К сожалению, выбор видов спорта у паралимпийцев далеко не так широк, как у физически здоровых олимпийцев. Моим очевидным выбором был бы триатлон, который входит в программу Олимпиад, но он пока не включен в паралимпийскую программу. Поскольку такой возможности не было, самым логичным вариантом мне казались гонки на колясках. Я потратил много времени, гоняясь на коляске в ходе соревнований по триатлону, проходящих в разных странах мира, и думал, что смогу довольно быстро приспособиться и сфокусироваться только на одной дисциплине. Я познакомился с тренером Дженни Бэнкс, которая согласилась меня подготовить.

– Перед тобой встанет невероятно трудная задача, – предупредила она. – Подход и стратегия тут совсем иные, чем те, к которым ты привык. Большинство людей, с которыми тебе придется соперничать, занимаются этим видом спорта достаточно давно. Не уверена, что за такое короткое время ты сумеешь вырасти настолько, чтобы тягаться с ними в скорости.

– Уверен, что справлюсь, – ответил я.

Не думайте, что я хвастался. Просто я хорошо знал, на что способен и чего уже добивался в прошлом. До того как нацелиться на Ла-Манш, я никогда не пробовал проплыть больше 3,8 километра в ходе заплыва на дистанции Ironman. Но через восемь месяцев я проплыл более 50 километров в открытом океане. Я все еще пребывал в эйфории по поводу того, что смог вплавь добраться до Франции. Мне казалось, что если я сумел переквалифицироваться в пловца-марафонца, то вполне смогу развить навыки, освоенные в триатлоне, и достойно выступить в гонке на колясках.

Дженни не разделяла моей уверенности.

– Через пару недель на День Австралии в Роксе[3] состоится гонка колясочников на 10 километров. Если сумеешь уложиться в 27 минут, позвони мне.

Это была не простая гонка на 10 километров. Каждый год она включалась в программу празднования Дня Австралии. Чтобы в ней посоревноваться, приезжали элитные спортсмены-колясочники со всего мира. Такой старт в самом начале моей карьеры гонщика был подобен крещению огнем. Я надеялся посоревноваться в гонке просто как еще один колясочник, не привлекая к себе лишнего внимания, но мой список спортивных заслуг, куда входили гавайский Ironman и заплыв через Ла-Манш, привлек внимание прессы, и репортеры горели желанием взять у меня интервью. Вам следует иметь в виду, что мы, австралийцы, поголовно увлечены спортом, причем не только нашими коронными командными видами. Когда в стране с населением чуть меньше 24 миллионов один из нас совершает что-нибудь значительное на мировом уровне, то он привлекает всеобщее внимание. Так что когда разнесся слух о том, что Джон Маклин – первый параплегик, который покорил гавайский Ironman и переплыл Ла-Манш, – примет участие в гонках колясочников, это посчитали событием, достойным освещения в печати.