Как был написан `Василий Теркин` (ответ читателям) - [7]

Вот, например: "Как обед варить искусно, чтобы вовремя и вкусно" ("Из боевых приключений казака Ивана Гвоздева");

1

Бой в тот день кипел суровый.

Ранен повар. Как тут быть?

И приходится Гвоздеву

Для бойцов обед варить...

Взял он все на скору руку:

Как гласит один стишок,

На приправу перцу, луку

И петрушки корешок.

2

Хорошо идет работа,

С говорком кипит вода.

Только вдруг из минометов

Начал немец бить сюда.

- Боем - бой, обед - обедом,

Все иное нипочем.

Мины рвутся? Я отъеду,

Сберегу котел с борщом.

3

Борщ досыта, чай до пота

Будет вовремя готов.

Глядь - накрыли самолеты,

Залезай-ка в щель, Гвоздев.

Забирай с собой лукошко

Ждут борща бойцы-друзья.

Пусть бомбежка, а картошку

С шелухой в котел - нельзя.

4

И случись же так для смеху,

На помеху так случись,

В лес, куда Гвоздев отъехал,

С неба - скок! - парашютист.

Подсмотрел Гвоздев фашиста,

Поспешил котел прикрыть,

Приложился. Грянул выстрел...

- Не мешай обед варить.

5

Борщ поспел, крупа упрела,

Не прошло и полчаса.

И Гвоздев кончает дело:

Борщ готовый - в термоса.

Ничего, что свищут мины,

Не стихает жаркий бой.

Развернул шофер машину

И давай - к передовой.

6

На переднем нашем крае,

Примостившись за бугром,

Борщ отменный разливает

Повар добрым черпаком.

Кто ж сегодня так искусно,

Сытно, вовремя и вкусно

Накормить сумел бойцов?

Вот он сам: Иван Гвоздев.

Еще были высказывания от имени Ивана Гвоздева по разным актуальным вопросам фронтовой жизни. Вот, например, беседа о важности сохранения военной тайны: "О языке" ("Сядь послушай слово казака Гвоздева"):

Каждый знать обязан,

Как затвор и штык,

Для чего привязан

У него язык...

Или "Приветственное слово к ребятам из Девяносто девятой от казака Гвоздева" по случаю награждения названной дивизии за успешные боевые действия. А вот фельетон на тему "Что такое сабантуй" ("Из бесед казака Гвоздева с бойцами, прибывшими на фронт"):

Тем, кто прибыл с немцем драться,

Надо, как там ни толкуй,

Между прочим, разобраться:

Что такое "сабантуй"...

Это было поучение, довольно близкое по форме и смыслу соответствующей беседе Теркина, на ту же тему в будущей "Книге про бойца".

Откуда это слово в "Теркине" и что оно в точности означает? - такой вопрос очень часто ставится мне и в письмах, и в записках на литературных вечерах, и просто изустно при встречах с различными людьми.

Слово "сабантуй" существует во многих языках и, например, в тюркских языках означает праздник окончания полевых работ: сабан - плуг, туй праздник.

Я слово "сабантуй" впервые услыхал на фронте ранней осенью 1941 года где-то в районе Полтавы, в одной части, державшей там оборону. Слово это, как часто бывает с привязчивыми словечками и выражениями, употреблялось и штабными командирами, и артиллеристами на батарее переднего края, и жителями деревушки, где располагалась часть. Означало оно и ложное намерение противника на каком-нибудь участке, демонстрацию прорыва, и действительную угрозу с его стороны, и нашу готовность устроить ему "угощение". Последнее ближе всего к первоначальному смыслу, а солдатскому языку вообще свойственно ироническое употребление слов "угощение", "закуска" и т. п. В эпиграфе к одной из глав "Капитанской дочки" А. С. Пушкин приводит строки старинной солдатской песни:

Мы в фортеции живем,

Хлеб едим и воду пьем;

А как лютые враги

Придут к нам на пироги,

Зададим гостям пирушку,

Зарядим картечью пушку.

Слово "сабантуй" мы с моим товарищем по работе в газете С. Вашенцевым привезли из этой поездки на фронт, и я употребил его в фельетоне, а С. Вашенцев - в очерке, который так и назывался: "Сабантуй".

В первые недели войны я написал как-то фельетон "Дело было спозаранку". Вместе с фельетоном о "сабантуе" и стихотворением "На привале", написанным в начале финской кампании, он послужил впоследствии как бы черновиком к главе "Теркина", также озаглавленной "На привале".

Дело было спозаранку,

Погляжу я...

- Ну и что ж?

- Прут немецких тыща танков.."

- Тыща танков? А не врешь?

- Чтоб я врал тебе, дружище?

- Ты не врешь - язык твой врет,

- Ну, пускай себе не тыща,

Только было штук пятьсот...

Это - рифмованное переложение на фронтовой лад старой побасенки о лжеце со страху, образец той стихотворной импровизации, какая чаще всего выполнялась в один присест, по плану завтрашнего номера газеты. Так делался "Гвоздев" мною с Б. Палийчуком вместе. Затем серия "Про деда Данилу" - мною одним по праву, так сказать, первоавторства, затем серия о немецком солдате - "Вилли Мюллер на востоке", в которой я совсем мало участвовал, переложения популярных песен - "Катюша", "По военной дороге" и иная всевозможная стихотворная мелочь.

Правда, в эти писания западало кое-что из живого изустного солдатского юмора, зарождавшихся и приобретавших широкое распространение словечек и т. п.

Но в целом вся эта работа, подобно "Васе Теркину", далеко не соответствовала возможностям и склонностям ее исполнителей и ими самими считалась не главной, не той, с которой они связывали более серьезные творческие намерения. И в редакции "Красной Армии", как и в свое время в газете "На страже Родины", наряду со всей специальной стихотворной продукцией появлялись стихи поэтов, причастных "Прямой наводке", но уже написанные с установкой на "полную художественность". И странное дело опять же те стихи не имели такого успеха, как "Гвоздев", "Данила" и т. п. А что греха таить - и "Вася Теркин" и "Гвоздев", как и все подобное им во фронтовой печати, писались наспех, небрежно, с такими допущениями в форме стихов, каких ни один из авторов этой продукции не потерпел бы в своих "серьезных" стихах, не говоря уже об общем тоне, манере, рассчитанной как бы не на взрослых грамотных людей, а на некую выдуманную деревенскую массу. Последнее ощущалось все более, и наконец становилось невмоготу говорить таким языком с читателем, которого нельзя было не уважать, не любить. А вдруг остановиться, начать говорить с ним по-другому не было сил, не было времени.