Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными - [26]

Возвращаясь к цитате из Томаса Куна, с которой начиналась главе I, приходится признать: правящая экономическая парадигма не располагает инструментами для понимания основных факторов, делающих экономическое развитие таким неравномерным.

ДВА ТИПА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ И ДВЕ ТЕОРИИ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

Два разных типа теории, которые мы обсуждаем, по-разному понимают глобализацию. Настолько по-разному, что два нобелевских лауреата в области экономики выдвинули конфликтующие версии того, что случится с мировым доходом при глобализации.

Один из лауреатов — Пол Самуэльсон, сторонник теории первого типа, т. е. основанной на стандартных предпосылках неоклассической экономической науки. Он математически доказал, что международная торговля без ограничений приведет к выравниванию цен на производственные факторы, что по сути означает, что цены на факторы производства — капитал и труд — будут стремиться к одинаковому уровню во всем мире[68].

Другой лауреат — шведский экономист Гуннар Мюрдаль, сторонник теории второго типа, которую мы для удобства решили называть Другим каноном. Он считал, что мировая торговля только усугубит уже существующие различия между доходами в бедных и богатых странах.

Экономическая политика Вашингтонского консенсуса (а значит, политика Всемирного банка и МВФ) основана на теории первого типа, той, в которую верил Пол Самуэльсон. Экономическое развитие, происходившее в 1990-е годы, жестко противоречит идеям Самуэльсона, но зато подтверждает предположение Мюрдаля: богатые страны стремятся объединиться в сообщество, а бедные страны стремятся к бедности; разрыв между этими группами растет. Теория Пола Самуэльсона объясняет процессы, происходящие внутри группы богатых стран, а теория Гуннара Мюрдаля объясняет развитие относительного богатства между группами богатых и бедных стран. Теория Самуэльсона не может повредить странам, в которых установилось сравнительное преимущество в виде возрастающей отдачи, но чрезвычайно вредит странам, которые не прошли ступени осознанной индустриализации.

Теории, предложенной Мюрдалем, сегодня практически нет: она существует либо фрагментарно, либо в извращенной форме «новой институциональной экономики», ветви неоклассической экономической теории. В своей оригинальной форме эта теория почти не преподается на экономических факультетах ведущих университетов. Поэтому экономисты крайне неохотно признают, что Мюрдаль лучше объясняет отношения между богатыми и бедными странами, чем Самуэльсон.

Теория, которой придерживается Самуэльсон, покрывает только общие контуры мирового развития и может до определенной степени успешно предсказать развитие внутри каждой группы стран. Богатые страны стремятся к более однородному богатству, а бедные — к более однородной бедности. Однако стран, находящихся между двумя группами, в этой теории нет, зато конвергентные группы богатых и бедных выделяются отдельными скоплениями на диаграмме рассеивания данных (как и предсказывал Мюрдаль).

Согласно теории, основанной на бартере и обмене, т. е. на стандартной неоклассической теории, экономика — это машина, производящая экономическую гармонию при условии, что в ее работу не вмешиваются. Поэтому сегодня внимание уделяется преимущественно финансовым и денежным переменным. Неоклассическая теория оставляет такие причины экономического роста, как новое знание, новые технологии, синергия и инфраструктура, за скобками, или позволяет им раствориться в абстрактном значении среднего арифметического, таком как репрезентативная фирма. В теории, для которой центральным понятием является «производство», происходит обратное: финансовые и денежные переменные используются как леса, необходимые для постройки здания, т. е. производственных мощностей страны. Именно из-за пренебрежения перечисленными факторами стандартная экономическая наука предлагает вывод: глобализация одинаково выгодна для всех стран, даже тех, которые по уровню знания застряли в каменном веке. Эта теория понимает развитие как накопление капитала, вместо того чтобы понимать его как эмуляцию и накопление знаний.

Различия между двумя экономическими теориями глубоки, а происходят они из противоположного понимания качеств человека и основного вида его деятельности. Два разных взгляда на природу человека, а значит, на экономическую науку, можно найти у Адама Смита и Авраама Линкольна.

Теория обмена была заложена на страницах «Богатства народов» Адама Смита. «Разделение труда — это последствие определенной склонности человеческой природы… к мене, торговле, к обмену одного предмета на другой… Эта склонность обща всем людям и, с другой стороны, не наблюдается ни у какого другого вида животных, которым, по-видимому, данный вид соглашений, как и все другие, совершенно неизвестен… Никому никогда не приходилось видеть, чтобы собака сознательно менялась костью с другой собакой».

Линкольн описал свою теорию производства и инноваций в предвыборной речи 1860 года. «Бобры строят хатки; однако они строят их сегодня точно такими же, как и пять тысяч лет назад, ничуть не лучше… Человек неединственное животное, которое трудится, но только человек совершенствует свое мастерство. А совершенствует он его благодаря открытиям и изобретениям.»