Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными - [18]

Другой тип экономической науки основан на опыте, строится снизу вверх. Его идеи часто сначала существуют как практическая политика, из которой потом выкристаллизуется теория. Город-государство Венеция применяла одну экономическую политику на протяжении веков, задолго до того как экономист Антонио Серра официально закрепил эту практику в теории и объяснил механизм ее успеха. Аналогичным образом древние люди с незапамятных времен жевали ивовую кору, чтобы избавиться от головной боли, прежде чем Байер официально закрепил эту практику, выделив из коры салициловую кислоту (salix на латыни значит «ива»), и произвел первый аспирин. Моряки раннего Средневековья для профилактики цинги запасались в плаванье апельсинами и лимонами, за многие века до того как в 1929 году был открыт витамин С. Получается, что болезнь (экономическую и не только) можно прекрасно лечить, используя опыт предыдущих поколений, при этом не обязательно понимать, какие именно механизмы способствуют лечению.

Этот менее абстрактный тип экономической науки, как правило, использует метафоры из биологии, а не из физики. С тех самых пор как в 400 году до н. э. был составлен кодекс римского права, человеческое тело стало источником метафор для всех общественных наук. Наиболее знаменитой манифестацией этого феномена стал, вероятно, «Левиафан» Томаса Гоббса, в котором государство изображено буквально построенным из своих граждан[37]. Этот тип науки основан на качественном и всеобъемлющем понимании исследуемого «тела» и приводит в результате к объяснению, в котором важные элементы, такие как синергия не сопоставимых, но взаимозависимых частей этого тела, не сведены только к цифрам и символам. С теорией Чарльза Дарвина (1809–1882) родился новый тип экономической метафоры, сравнивающий общественные изменения (такие как инновации) с природными мутациями. В это же время заклятый оппонент Дарвина, французский натуралист Жан-Батист Ламарк (1744–1829) придерживался мнения, что приобретенные черты могут быть унаследованы; оба эти подхода отлично сочетаются, если их применять не в биологии, а в экономической теории. Теория Ламарка хорошо подходит экономической науке, которая допускает, что знание и опыт могут накапливаться поколениями. Эта теория основана на опытных данных и открыта как для синергических эффектов, так и для прогресса. Это ее используют экономисты «дома», где они способны различать разные виды экономической деятельности и поэтому советуют своим детям отказаться от специализации на мытье посуды согласно своему сравнительному преимуществу.

У всех метафор есть и достоинства, и недостатки. Крайне абстрактные метафоры из физики сильны четкостью и конкретностью рекомендаций, например, утверждением, что свободная торговля приведет к выравниванию зарплат в бедных и богатых странах (выравниванию цен на производственные факторы). Но проблема в том, что экономическая теория, основанная на физике, игнорирует качественные различия между видами экономической деятельности, которые в конечном итоге оборачиваются количественно измеримыми различиями в уровне зарплаты. В абстрактных моделях, основанных на физике, нет ни творческих элементов Возрождения, ни упорядоченности Просвещения. Независимо от уровня образованности человека, моющего посуду в ресторане, он никогда не будет зарабатывать столько же, сколько специалист по высоким технологиям. Без смены профессии посудомойка будет специализироваться на относительной бедности в условиях любого рынка труда. То, что целые страны могут специализироваться на бедности, кажется невероятным экономистам, работающим с метафорами из физики, потому что у них нет инструментов для качественного различения видов экономической деятельности. Эти экономисты считают неприемлемыми попытки бедных стран заняться теми видами экономической деятельности, которые могли бы повысить общенациональный уровень зарплаты, как это сделали нынче богатые страны. Модели, основанные на физике, также беспомощны при столкновении с инновациями и новыми знаниями, потому что не допускают, что в мире может произойти что-то качественно новое. Они также упускают из виду синергию, связи и системные эффекты — своеобразный клей, который соединяет экономики и общества между собой. Утверждение Маргарет Тетчер, что такого понятия, как общество, не существует, является прямым и логичным выводом из современной стандартной экономической теории.

Важной фигурой в истории экономической науки, основанной на опыте, является Фрэнсис Бэкон (1561–1626). Его основным качеством было то, что Веблен называет «праздное любопытство», любознательность, не ищущая выгоды. В полном соответствии с этим Бэкон умер от простуды, подхваченной во время опытов по исследованию влияния заморозки на сохранность мяса. Опыты заключались в том, что Бэкон выходил во двор во время метели и набивал тушки цыплят снегом. Тушки в результате действительно остались сохранными, а вот Бэкон умер от пневмонии. После появления абстрактной теории Давида Рикардо было сделано несколько попыток «бэконизировать» экономическую теорию: в Англии критиком Рикардо был преподобный Ричард Джонс (1831 г.)