Каирский синдром - [3]

Многоэтажный дом в Наср-сити, на самой окраине Каира.

Обшарпанные чемоданы, пакеты. Все достают кипятильники. Фронтовой юмор, сто грамм и спартанские койки в в большой полупустой квартире.

Какого хрена занесло меня сюда? Их, спецов, манили сертификаты с желтой полосой, возможность пить спирт с мужиками вдали от опостылевших кастрюль. А я, двадцатилетний студент, чего ищу? Только экзотику Востока? А может, в душе я настоящий комсомолец и клюнул на уговоры пропагандистов из Главпура и «Десятки»?

Грузный, задубевший полковник Мосоликов отечески похлопал по плечу:

— Лети, сынок!

Я вытянулся:

— Служу Советскому Союзу!

И полетел.

Наутро яркое солнце ослепило, ошеломило. Я ходил по Наср-сити, забыв про своих спутников, про Главпур, про «Десятку» и про полковника Мосоликова, наблюдал за шумной арабской жизнью. Чувство жизни и, как ни странно, чувство свободы — после Москвы.

ИМПЕРИЯ НА ПОДЪЕМЕ

В 71-м мы были горды, охренительно горды, несмотря ни на что. Пик наивысшей гордости советских людей был именно тогда, в 71-м. Империя раправляла крылья, втягивала в орбиту далекие страны: Египет и Сирия, Вьетнам и Куба — все новые флажки на карте мира втыкал премудрый бровастый генерал в Генштабе, что на Гоголевском бульваре.

Арабистов стало — как нерезаных собак: особенно их много готовят в ВИИЯКА — Военном институте иностранных языков Красной армии. И все они должны нести благую весть арабским народам. Хабир — по-арабски — специалист, и все мы, включая переводчиков, были русскими хабирами — хобара рус.

Когда я учился в Институте восточных языков (ИВЯ) при МГУ, то не сомневался, что советская страна будет жить вечно. Что она при всей своей дубовости и архаичности будет прочно удерживать свое место в мире. Я мог планировать свою жизнь вплоть до глубокой старости — на подмосковной даче, с внуками на коленях и парткнижечкой в пронафталиненном пиджаке.

Но жизнь пошла совсем по другой колее.

Бедный, бедный Робин Крузо! Где ты был, как ты сюда попал? Долбаный хабир!

И СНОВА КАИР (6 марта 2010 г.)

С того времени минуло почти 40 лет.

Снова лечу в Каир. Сейчас, в марте 2010-го, мои попутчики — пожилые немцы — в основном пенсионеры-полицейские.

Самолет вылетел из Франкфурта. Стоимость двухнедельного тура Karnak Travel немалая — две с половиной тысячи евро. Но мне поездку оплатила кафедра антропологии Мюнхенского университета. Я должен написать исследование. О чем — скажу позже.

Я не заметил большой разницы между «Боингом-737» и тогдашним «Ил-18». Разве что выдвижной экран, на котором показывали последний голливудский фильм.

Фляжка коньяка погрузила в состояние легкое и приятное, и я без раздражения отвечал на тупые вопросы соседей-немцев. Время прошло незаметно.

В каирском аэропорту встречающие из Karnak Travel провели нас без досмотра.

Полицейские начинают пить в автобусе.

Их целая группа — любителей Египта. Каждый год они катаются по одному и тому же маршруту, наслаждаются солнцем и общением. Под вой муэдзинов разливают «Егермайстер». И, одинокие в немецкой жизни, ощущают локоть друга в поездке по Египту.

Они здесь все знают наизусть: «Сейчас будет поворот на Каир», «Скоро будет старая мечеть», «А здесь должна быть стоянка верблюдов». Быть может, в душах отставных служителей закона происходит странная метаморфоза и пыльная, бедная земля дает им первозданную энергию, которой давно нет в немецких кнайпах и биргартенах?

Поездку организовал человек по имени Мохи эд-Дин аш-Шамс — семидесятилетний египтянин, давно живущий в Кельне и промышляющий турами на историческую родину. Для простоты немцы зовут его Шамс. Толстый, надменный и чрезвычайно неприятный тип. Когда я увидел его, все понял: на лбу, как у Садата, синела шишка, набитая многолетними молениями на ковре.

Биография его такова: в 60-е Шамс приехал в Германию на учебу, но учиться не стал. Женился на немке, завел детей и никогда не работал. Пользовался всеми благами немецкой социальной системы.

Поездки в Египет — его хобби. Он приезжает как барин, ему кланяются и даже целуют руки.

Шамс купил две квартиры в центре Каира и сдает их. Мало того, он — исламист. Живя в растленной Германии, как и миллионы других арабов в Европе, он отвратился от западной цивилизации и стал приверженцем фундаментального ислама.

Последние годы Шамс организует поездки в Египет. Он зарабатывает на этом, а также подкармливает родственников в Karnak Travel и заодно проверяет свои квартиры в центре Каира.

Он ходит в мечеть и, я почти уверен, подолгу беседует с муллами и богословами в кофейнях и на рынках. Естественно, все эти шамсы-исламисты и им сочувствующие комфортно чувствуют себя в Европе. Немцам и англичанам на них начхать, а им самим приятно ощущать собственную исключительность в мире гяуров.

ВСЕ ДЕЛО — В АНТРОПОЛОГИИ

Как я уже сказал, моя поездка оплачена. Да, у меня здесь есть свой, кровный интерес, есть ностальгия по Каиру. Но есть и дело. Я должен провести исследование.

Эту тему мне поручил Гюнтер К. — завкафедрой антропологии Мюнхенского университета. Мы познакомились в 90-е, когда я читал лекцию на тему социальных последствий распада СССР — о кризисе семейных институтов и личности в России.