Каинов мост - [18]

— Тогда я тебе не поверю. Хотя… В твоем случае некоторые законы не срабатывают.

— В том-то и дело, нига Рома, в том-то и дело. А вот, скажем, если бы ты знал, что несвободен в своих поступках и решениях, но у тебя есть шанс вырваться из-под контроля? Ты бы попытался?

— Не знаю. — Я пожал плечами и сделал большой глоток. Пиво и правда было отменное. — Мы все так или иначе подконтрольны, все в какой-то мере не можем быть хозяевами своих поступков. Работодатели, деньги, идиотские принципы, даже мораль. Против всего не попрешь.

— Я немного о другом, брат. Я о том, что если бы ты узнал, что кто-то за тебя все решил, все за тебя написал и никаких вариантов тебе не оставил?

Я удивленно посмотрел на Монгола:

— Ты не о Боге ли заговорил, брат мой дредлатый?

— Нет. В том-то и дело, что нет. Практически о таком же, как ты и я, человеке.

— Тогда я постарался бы найти этого парня и…

— А если его нельзя найти или невозможно достать?

— Такого не бывает. Любого человека можно найти и достать.

— Ну а если, нига Рома, скажи мне, если бы все-таки это было невозможно?

— Тогда я бы постарался действовать так, чтоб достать его, не находя. Попытался бы идти вопреки его планам.

— Во-от… Вот этим-то, брат, я и занимаюсь.

— Монгол, я тебя что-то не совсем понимаю. Ты ждешь от меня объяснений, а сам не хочешь ничего объяснять. Тебе не кажется, что это как минимум нечестно, а?

— Кажется. Но помнишь, я говорил тебе про условия? Так вот, я просто не могу тебе сейчас объяснить. Поверь мне. Рома, я бы хотел, очень хотел, потому что одному в поле приходится туго. Но не могу.

— Ну, тогда что ты хочешь от меня? У меня, как ты знаешь, и своих проблем выше крыши, а ты предлагаешь мне променад по минному полю, но не говоришь, где лежат мины, кто их поставил, и главное, на хрена. Ведь так?

Монгол кивнул, глядя на дорогу. Я отпил пива и полез в карман за сигаретами. Потом вспомнил, что оставил свои запасы Немому.

— Монгол, дай сигарету.

— На заднем сиденье, — ответил Монгол, качнув дредлатой головой, — там блок, это тебе на первое время. Будет лучше, если ты не будешь соваться на улицу. Буквально неделю-две. Там же, кстати, обувь. Подбирал на глаз, так что, может, промахнулся с размером. Они пропитаны кедровым маслом, и пару-тройку часов маркеры твой запах не смогут уловить… Это если тебе придется пройтись по асфальту. Правда,там, куда мы едем, асфальта нет ни хрена. Но береженого Бог бережет.

— А там — это где? — спросил я, с чертыханиями роясь в груде стандартных пакетов из супермаркета в надежде среди пластиковых тарелок с заварными супами, перетянутых сеткой батонов колбасы и одноразовых полотенец отрыть блок сигарет.

— Далеко, — ответил Монгол, — это далеко. А вообще — не телефонный разговор.

Именно в тот самый момент, когда Монгол произнес это свое «не телефонный разговор», я и нашарил под грудой пакетов странно знакомый предмет. Делать ему в этом месте и в этом времени было совершенно нечего, но я сдвинул руку чуть в сторону и нашарил еще один точно такой же. Монгол что-то говорил, что-то спрашивал, но я его не слышал. Однако когда я медленно обернулся, его лицо расплылось в довольной усмешке.

— Отрабатываю твои денежки, нига, — сказал он и вдавил прикуриватель.

Я медленно вытащил из-под пакетов два коротких японских меча-вакидзаси: красный и черный… Между ними полосой шелковой ленты был примотан блок сигарет «667». То, что это были именно те вакидзаси, рукояти которых мне забыть не суждено, я понял практически сразу, даже не успев разглядеть царапину на ножнах красного меча и три насечки на рукояти черного.

Бывает, что между человеком и какой-то вещью вдруг возникает прочная связь, что-то вроде дружбы, но на ином уровне. Особенно часто такое случается, когда человек долгое время не расстается с этой вещью. В данном случае было почти то же самое, за тем только исключением, что эти мечи никогда мне не принадлежали. Но я так часто видел их рукояти за плечами Черчилля… Я был уверен, что для меня эти клинки потеряны. Что они ушли туда же, куда отправился после смерти мой друг. Уж там-то он мог всласть поработать в нестандартной технике спаренных вакидзаси… Разумеется, меньше всего я ожидал откопать их в пакете из супермаркета привязанными к блоку сигарет «667».

— Как тебе удалось добыть их? — спросил я, и голос мой прозвучал ровно, как натянутое на бильярдном столе сукно.

— Ну, — Монгол пожал плечами, — в положении зомби есть свои плюсы… Там, кстати, еще конверт на твое имя. Но прочти его, будь любезен, когда я свалю. Нига, ты просто не представляешь, как мне трудно было его не вскрыть… Мне его передал один знакомый слепой сторож.

— Слепой Сторож Пристани?

— О, да ты многое знаешь.

— Он видел Черчилля?

Теперь уже Монгол удивленно посмотрел на меня.

— Нига, что с тобой сделали в этой Больнице? С чего ты вдруг заинтересовался историей матушки Great Britain?

Я сидел, хлопая глазами, и не знал, что ответить. Клинки безусловно принадлежали моему Черчиллю, а значит, думал я, никто другой их передать не мог. Или мог? Или все-таки мог, черт побери?

— Так ты ничего не знаешь о Черчилле? — пробормотал я.