Кагэкиё - [3]

О, кто тебя, несчастный, пожалеет? Кто на тебя с участьем поглядит?

Нет никого, кто сделать то сумеет!

III.

Хитомару (в изумлении оглядывается на шалаш).

Вот удивленье... Тот шалаш из бамбука, Как будто бы там жить никто не должен, А чудным образом мне голос прозвучал. А, может, там живет старик убогий? От нас то далеко, - но кровля мне видна.

Кагэкиё.

Пусть мне не видно, что настала осень

Однако слышу я отсюда ветра шум, Но где, откуда дует он, откуда?

Хитомару.

Я не знаю...

Блужданья тщетные, пути не знаю я, И нет приюта мне, чтоб отдохнуть немного.

Кагэкиё.

Нет места в трех мирах, кругом одно лишь небо. [Три мира - мир страстей, мир желаний, Нирвана (буддийск.).] Кому задать вопрос? Откуда ждать ответ?

Служанка. (к Хитомару).

Послушай-ка, зайдем в шалаш и спросим.

(подходит к шалашу).

Кагэкиё.

Кто это там еще?

Служанка.

Не знаете ли вы, где пребывает ссыльный?

Кагэкиё.

Вы говорите, ссыльный. Кто же он? Как имя?

Служанка.

То Акуситибёэ Кагэкиё. То Таира вассал.

Кагэкиё.

А, слышал я как будто бы о нем, Но я с рожденья слеп И видеть мне его не приходилось... Я слышал, что ужасно он живет И что невольно жалость вызывает Но вы подробности спросите у других.

Служанка. (к Хитомару).

Как видно, здесь он больше не живет. Пойдем-ка вглубь страны и там расспросим.

(Уходит).

IV.

Кагэкиё.

Вот странно! Если б знал я, кто тут был! Быть может, дочь моя родная приходила...

(Пауза).

Однажды в местности по имени Ацуда В стране Овари был я - и тогда [Овари-пров. на востоке о-ва Хонсю.] С гулящей женщиной сошелся... И у нее ребенок родился. То девочка была - и я подумал: "На что она нужна", и отдал старшине В Камакура Камэ-га-э-га-яцу. И вот с отцом она обмолвилась словами И горевала, что не ведает отца...

Хор.

Хоть голос слышал ты, но облика не видел.

О, жалкий ты слепец, о, жалкий без конца! Ты имя не назвал, ты ей уйти позволил.

Дочь опечалить - не дала любовь отца!

V.

(Служанка и Хитомару снова показываются на сцене,

навстречу идет поселянин).

Служанка. (Поселянину).

Послушай, ты не будешь поселянин Из здешних мест?

Поселянин.

Селянин, говоришь. А вам его на что?

Служанка.

Не знаешь ли, где пребывает ссыльный?

Поселянин.

Ты "ссыльный", говоришь. А как его зовут?

Служанка.

Вопрос мой был об Акуситибёэ Кагэкиё. То Таира вассал.

Поселянин (указывая на шалаш).

Вы были там, в горе там есть лачужка. И разве не был там, в лачужке, человек?

Служанка.

Да, в той лачужке был слепой лишь нищий.

Поселянин.

Слепой лишь нищий! Кагэкиё то, Что спрашиваешь ты. Но что за странность?

(К Хитомару).

Когда сказал я "Кагэкиё" - ты, Я вижу, омрачилась оттого. Как звать тебя?

Служанка.

Твои догадки верны. Что дальше нам скрывать! То дочь Кагэкиё. Сказала, что хоть раз отца увидеть хочет И вот сюда из дальних стран пришла; Сказала, что во что бы то ни стало, А будет так. Так ты нас проводи И дай увидеться с Кагэкиё.

Поселянин.

Слов нету у меня. Она - дочь Кагэкиё.

(к Хитомару).

О, сердце успокой и выслушай меня. На оба глаза слеп стал Кагэкиё, Надежду потерял и опустился он И называется теперь "Кото из Хюга". Он подаяньем странников живет, Благодаря участью мне подобных

(к обеим).

Он жизнь влачит. И я подозреваю Что имя не назвал он вам из-за стыда За облик свои, так непохожий На то, чем в годы старые он был. Я провожу теперь вас до него И назову его я "Кагэкиё". Ведь имя то его, он должен отвечать.

(К Хитомару).

И вот тогда, лицом к лицу с ним ставши, О настоящем ты и прошлом расскажи.

(К обеим).

Ну, следуйте за мной.

VI.

(Они подходит к шалашу, и поселянин стучится в дверь).

Поселянин.

Эй, эй, ты здесь ли будешь Кагэкиё? Ты здесь ли Акуситибёэ Кагэкиё?

Кагэкиё.

Молчать, молчать! Тут люди с родины ко мне держали путь, Не то, что ты... И здесь меня искали... Однако же на это несмотря, стыдясь себя, Я отпустил их, имя не назвавши. О, горе, я позволил им уйти! Я имя не назвал, я сам себя стыдился. Да! Люди с родины вопрос мне задавали, Не то. что ты... О, от печальных слез, которым нет предела, Сгноился мой рукав. О, в этом мире все подобно сну... И мы недолговечны, мы во сне! И нынче понял я, что наше тело тленно, Что все мы спим, и в мире все, как сон И вот решил, что в этом грешном мире Нет Кагэкиё больше. И когда Зовешь ты Акуситибёэ Кагэкиё Слепца вот этого, который осознал, Что бренно тело наше, Что все мы, как во сне, и в мире все, как сон, Который уж решил, что в этом мире Нет Кагэкиё больше... вот когда Его ты Кагэкиё величаешь Что может он сказать? И больше даже: мое имя здесь. В стране вот этой...

Хор.

...Что зовут Хюга, Которую зовут "на солнце обращенной",

Ведь имя новое дала ему страна. Ты не назвал его по имени Хюга,

По имени страны "на солнце обращенной", Хоть думал ты, что больше никогда

В нем не пробудит Акуситибёэ Кагэкиё То имя, что к далеким дням зовет,

Когда при нем был лук, что брошен им в бессильи, Хоть думал он, что больше никогда,

В нем не пробудит гнев годов далеких имяОднако вот... опять рассвирипел!

Кагэкиё.

Но здесь живя...

Хор.

Но здесь живя, коль будет не любим

Он теми, кто дает, которым его жалко, То можно будет впрямь сравнить его с слепым,