Кафе мага - [3]

****

Дорофей Наумович проснулся оттого, что нечто упало ему на голову. Даже не упало, а просто слегка шмякнуло по темечку. Он с трудом разлепил веки, пошарил по коленям и вытащил из складки штанины желудь.

Свежий, гладкий, с аккуратной шляпкой.

Смотритель глянул вверх и мгновенно стряхнул с себя остатки дремы.

Прямо посреди кафе рос большой дуб. Его зеленоватый с медным отливом ствол пробил потолок, и потому сложно было понять, где верхушка этого дерева: то ли на втором этаже, то ли вовсе над крышей. Нижние ветви со свежими листьями и плодами величественно нависали над залом.

Неуклюже выбравшись из кресла, Дорофей Наумович подошел к дубу и потрогал его, даже подковырнул ногтем. Настоящий. Толкнул – держится крепко. В голову с трудом пробилось осознание: в помещение не холодно. Из щелей не свистал зимний ветер, потому что щелей-то и не было. Дерево не просто проломило перекрытия, оно вросло в них намертво, слово это был не дуб внутри кафе, а кафе вокруг дуба.

Еще один желудь со звоном упал в пивную кружку, и Дорофей Наумович вспомнил о постояльце.

Наверху никого не было. Диванчик был продавлен, но убран, одеяло сложено на шкафу – так высоко, что человеку среднего роста никак нельзя было туда дотянуться. В душевой комнатке остался полузатертый след от сапога пятидесятого размера. И по всем углам сквозило ощущение невероятной пустоты, словно отсюда ушел хозяин, а не гость.

Смотритель снова спустился вниз и обнаружил деньги на барной стойке. Пачку банкнот и горку монет разных стран и номиналов – как будто вчерашний посетитель точно не знал, в какой стране он находится, и решил выложить все, что у него есть. Там были немецкие марки, шведские кроны, итальянские лиры, перевязанные резинкой рубли, несколько неопознанных купюр. Затесался даже доллар, выпущенный в 1892 году. Дорофей Наумович сложил деньги в пакет и закрыл в сейфе, решив, на манер эксцентричной Скарлетт, что подумает об этом завтра.

Зазвонил телефон. Настолько резко и приземленно, что, казалось, дуб и прочие неясности вот-вот пропадут. Но они не пропали. Смотритель снял трубку.

– Алло! – послышался бодрый голос Платона Петровича. – Ну, как там делишки?

Дорофей Наумович задумчиво окинул взглядом дерево посреди зала.

– Неплохо, – произнес он. – Только тут, понимаешь...

– Что? – сразу насторожился Платон Петрович, который знал, что подобный тон чаще всего приводит к просьбам о повышении зарплаты.

– Тут это… поменялось…

– Да что поменялось?

Смотритель прищелкнул языком в поисках подходящего слова, и кроссворды вновь пришли ему на помощь.

– Дизайн. Интерьер. Я тут немного изменил дизайн интерьера.

– А, это хорошо, – успокоился Платон Петрович. – Я всегда говорил: креативные люди нам нужны. Ну, если все в порядке, я откланиваюсь. Позванивай там, если что.

Дорофей Наумович некоторое время прислушивался к гудкам, а потом вздрогнул и выронил трубку из рук: за его спиной раздался скрежет и чье-то бормотание.

Прямо на стойке, возле кофе-машины сидел человек очень маленького роста – скорее всего, карлик – в плохо скроенном кожухе и грязной вязаной шапке. Его длинная спутанная борода была светло-желтой – точно такого же оттенка, как жидкость в кружке на коленях.

Заметив смотрителя кафе, коротышка сдунул пену с жидкости, выпил все залпом и с чувством рыгнул. Потом тыкнул пальцем в кофе-машину.

– Я тут не понял, – хриплым басом сказал он, – на какую кнопку нужно нажать, чтобы получить медовуху?

– А что вы тут делаете? – пришел в себя Дорофей Наумович.

– Пью, – честно признался бородач. – Хотел бы еще поесть, но у вас тут конь не валялся. Где рыба? Где драконьи хвосты? Совсем разбосячились.

– Могу… могу предложить бутерброды или эклеры.

– Эклееееры, – вздохнул коротышка. – Ну и словей навыдумывают. Я Куц, кстати. Так маг сегодня не появится?

«О Господи, оно продолжается», – холодком пробежало по телу смотрителя. А карлик по имени Куц сунул в рот пакетик с мятным чаем и стал заливать его кипятком. Борода начала медленно менять свой цвет на мутно-зеленый.

– Я за него, – обреченно сказал Дорофей Наумович.

Куц выронил из рук чайник и проглотил пакетик.

– Звиняйте, – немного испуганно сказал он. – Я тут вообще не по делу, а просто так. Мы народ маленький, и особо нас нигде не ждут. Гролль вон на дух не переносит. А деньги… деньги за выпивку я принесу. В другой раз.

Коротышка спрыгнул со стойки и попятился к выходу. Из-за пазухи у него выпала кофейная ложка с клеймом заправки. Быстрым, машинальным движением он подхватил ее и попробовал на зуб.

– Ничего себе! А я-то думал, серебро!

– Положите на место, – возмутился смотритель. Когда дело касалось казенного имущества, у него прибавлялось храбрости.

Куц послушно распахнул кожух, и на пол высыпались несколько вилок, ложек и ножей. Будто бы смущаясь, бородач сгреб их в кучу носком сапога, потом вздохнул и достал из кармана ситечко для чая.

– Привычка, знаете ли, – пробормотал он. – Вы ж меня в лягушку не превратите?

– Превращу, – вдруг с каким-то удовольствием сказал Дорофей Наумович.

Выронив ситечко, Куц кинулся к двери и исчез. Скрипа при этом не последовало, и замок остался нетронутым. Смотритель с легким кряхтением начал собирать с пола столовые приборы. Одна вилка выделялась среди всех прочих: огромная, тяжелая, с завитушками на ручке. На ней была размашистая гравировка: «У Гролля». Да и ситечка с выбитым двуглавым орлом и надписью «Поставщикъ Двора Его Величества» в кафе тоже ранее не наблюдалось. Дорофей Наумович завернул чужеродные предметы в салфетку и спрятал в бар за бутылками. Потом протер кофе-машину, стараясь не задеть кнопки на панели.